***
1 мая.
Праздник. Довольно тепло, но далеко не так, как должно было бы быть. У нас дома невесело. Я болею, Ваня тоже. С трудом сготовили кое-что. В гости никто не пришёл. Некоторые родственники тоже болеют. Почему-то стали часто болеть и молодые. Спасал телевизор. Лёжа на диване, видели весь праздник и в Москве, и в других городах.
***
И вот уже в начале мая, я хорошо это запомнила, т. к. сидела в учительской – у меня было окно, вошёл мужчина среднего возраста и спросил, где можно увидеть Риву Ароновну, я подумала, что это какой-то родитель и предложила ему присесть и подождать конца урока, тогда Р. А. придёт в учительскую. Я заметила, как он изменился в лице, побледнел. Ведь он не был уверен, здесь ли она или в другом месте. Он объездил много станиц, обращался в районо, это я, конечно, узнала после, а тогда продолжила своё занятие – проверяла тетради. Прозвенел звонок, начали сходиться учителя, а было нас не мало, человек 20, он смотрел на двери с напряжением. И вот вошла Р. А. Описать последующую сцену трудно. Она буквально остолбенела, потом ринулась к нему и повалилась, как подкошенная. Он успел подхватить ей и положил на диван. Все засуетились, принесли аптечку, послали за фельдшером. Мы сначала ничего не могли понять. Но вот Р. А. пришла в сознание и сказала всего одно слово «дети»? «Со мной», - ответил он. Тогда всё стало ясно. Конечно, Р. А. отпустили с уроков, они ушли вдвоём к ней на квартиру. Рано утром он ушёл пешком в райцентр, а затем на поезде туда, где были дети. Р. А. пришла на уроки безмерно счастливая. Ни о пропавшем доме, ни о других материальных потерях и не вспомнила. Главное, и муж, и дети были живы. Она всегда предполагала самое худшее: или попали в лапы к немцам, или погибли от беспрерывных бомбёжек.
***
Праздник продолжается. Дома всё по-прежнему. Никто не пришёл.
***
Нам рассказала, как всё было. Он в Жмеринке получил, успел, эвакодокумент, забрал детей, из вещей, что могли (дети были не малые – 12 и 14 лет) и побежали на восток в потоке других беженцев. Все по-прежнему двинулись на Кубань. Там он обратился в Крайоно в Краснодаре, но ему ответили, что нет у них точных сведений, где работают эвакуированные учителя. Посоветовали обращаться в районы, но примерно назвали, куда направлялись беженцы. Он объездил несколько районов, наконец попал в красноармейскую, где назвали школы, куда были посланы учителя. На поиски ушло 2 недели. Всё это время дети были в детском доме. Там пошли навстречу и приютили детей на время его поисков. Через сутки семья собралась вместе. Дети, очень милые, красивые, начали ходить в нашу школу, а мужа взяли в колхоз бухгалтером. Но проработал он всего месяц и был взят на фронт. Р. А. осталась одна с детьми, а беда приближалась неминучая. Кончился учебный год. Я рассказала, как пытались мы эвакуироваться и что из этого вышло. Ей же оставаться было невозможно. Если у нас были хоть какие-то шансы уцелеть, то у неё и их не было.
***
Сегодня мужчины, несмотря на праздник, занялись трудом: починили навес во дворе, и всё убрали. Теперь Ваня сможет больше находиться на воздухе – под навесом кровать. После сходили с Женей (Саша) в кино. Вечером телевизор.
***
Так новая беда настигла несчастную семью. Р. А. нашла такой выход: у них была корова, выделил колхоз безвозмездно. Они пользовались молоком, пасли скотину, ухаживали за ней. И вот, примерно за месяц до прихода фронта к нам, запрягла эту корову в тачку, погрузила свои вещички и, вместе с детьми, ночью ушла из станицы. Очень хочется надеяться, что она успела пересесть с коровы на поезд и уехать вглубь страны. Поступила она, конечно, правильно, иначе погибла бы вместе с детьми. Даже если и уцелели, то теперь ни её, ни её мужа не может быть в живых, она лет на 15 старше меня, а мне, увы, уже 80. А вот дети Мишенька и Миррочка, наверно, живы, но и им уже где-то под 70.
***
Сегодня воскресенье, поэтому тоже выходной день. Погода пасмурная, настроение такое же. Болезнь моя не проходит, домашние средства не помогают. Только Саша с Женей ходят гулять, а мы все дома по состоянию здоровья. Завтра придётся вызвать врача.
***
О хороших людях память остаётся очень долго, впрочем, и о плохих тоже. Быстро забываются люди средние, ничем не приметные. К великому счастью, плохих людей на моём жизненном пути попалось очень мало, да и то не совсем уж мерзких. Исключаю, конечно, стукачей, как в школьные годы, так и позже. Да их и людьми-то назвать трудно, даже если они и были очень идейными. Свои идеи можно и нужно проводить и отстаивать трудом, творчеством, кто способен на что, а не стукачеством. Недаром ведь даже маленькие дети не любят ябед. Есть дразнилка: «Ябеда-беда, козья борода», «доносчику первый кнут» и т. д. А доносчица Мария Васильевна двинулась в путь на подводе, изрядно нагрузив её всяким добром, с дочками. Девочек очень и очень жаль, они-то ни в чём не виноваты. Все, кто доехал до переправы, там и остались навсегда: яростная бомбёжка уничтожила всех и всё. Вот что значит судьба: не признайся М, В. в своей деятельности, я бы, скорее всего, согласилась бы отправиться с ней, взяв и маму. Но и, оставшись, все мы, особенно молодые учительницы, очень боялись, т. к. считали себя абсолютно обречёнными на издевательства и гибель.
Свободное копирование
