Из далекого прошлого - 57

"В. Устюг, 4 апреля <1865 года>

   Твое письмо я получил, уже садясь в повозку, чтобы ехать в В. Устюг. Ты спросила, зачем я поехал сюда, а главное -- севернее и холоднее; но в твоем письме есть и ответ на этот вопрос. Отчего не идти в сад, когда отворяют двери?

   Что за великолепное письмо написала ты мне и что ты за разумный человек! Но что-то ты мне ответишь на мой проект романа? Я уж делал разные догадки и, между прочим, думал, что ты восстанешь против романа в трех частях и назовешь последние глупыми. Но я думаю, что в одной или, в крайности, в двух частях он совершенно невозможен. Представь себе положение человека, разрывающего со всем прошлым: ведь не умирать же ему с голоду на улице?

   Я совершенно доволен пока устюжской жизнью и вообще намерен жить здесь совершенным пустынником. Для этого, между прочим, перебираюсь на самый край города и думаю, что настолько буду далек от всех, что меня забудут. Впрочем, и в Тотьме, несмотря на свое знакомство со всеми, я жил так, что мне бы не мешали работать, если бы я сам не хлопотал об этом. Причина в том, что мне самому не сиделось дома и я постоянно влекся туда, где мне было тепло и хорошо.

   Здесь я пока не организовал свою жизнь; но устрою ее так, что соединю жизнь для ума и сердца в одно, не мешающее друг другу целое".

"<В. Устюг,> 18 апреля <1865 года>

   Устюг мне нравится гораздо более Тотьмы уже потому, что это большой город (восемь с половиной тысяч жителей). Следовательно, в нем и условия жизни более широкой. Ты догадываешься, что заставило меня переехать в Устюг, но вместе с тем . ты хорошо знаешь и меня. Просидев девятнадцать с половиной месяцев при условиях, не особенно благоприятных для какой бы то ни было жизни, я, выскочив на свет божий и попав прямо в Тотьму, набросился на тотемских людей со всем пылом юношеской любви и преувеличивал в них решительно все; точно это не люди,, а драгоценности: и ангелы. Конечно, после тех людей, которых я видел, это были, пожалуй, и действительно люди более высокого сорта. Кончилось, однако, тем, что высокий сорт мне надоел и пресытил меня. А между тем я увлекся и наглупил. Но глупил я искренно, как честный человек. Теперь совершился во мне переворот. Я знаю, что это нехорошо относительно других, и стою теперь на распутье, не зная, что делать. Ты скажешь--глупо. Базаровы так не поступили бы. Я согласен. Но как же глупое сделать умным? Научи.

   И всегда я был такой, Накинусь всеми силами; преувеличу, искипячусь, а потом остыну. А все-таки Устюг лучше Тотьмы.

   Между прочим, и тем, что здесь есть и фотография. В доказательство чего и посылаю тебе две своих карточки. Одну возьми себе, а другую дай кому найдешь лучше, конечно, если пожелают взять.

   Но должен я заметить, что в натуре я менее старообразен, чем вышел (между прочим, на одной карточке и сейчас сделал чернилами чернее глаза,-- эту-то ты и подари) {Стало стыдно своей глупости и вместо ее положил другую.}, а вышел таким потому, что в крепости очень похудел и, как мне кажется, очень теперь тощ. А впрочем, не знаю.

   Новости. В Государственном совете уже утверждена отмена предупредительной цензуры, и новое положение о печати введут в сентябре. Благосветлов пишет мне, что цензура стала теперь легче. А впрочем, во второй моей статье о "Тотьме" цензор вычеркнул "Овен"; только одну фамилию, и больше ничего. Не знаю, почему ему не понравилось имя Овен. Некоторое ослабление цензуры объясняется тем, что государь заметил, что литература стала скучной и издатели постоянно попадают в долговые отделения".

"<В. Устюг,> 25 апреля <1865 года>

   Я уже писал тебе, с каким азартом я накинулся на людей после освобождения и какие все казались мне превосходные. Теперь же я ушел в себя, и все мне... тоска, и никого я не люблю, Есть только одна прочная связь -- это с тобою, так что я не могу представить себе жизнь без тебя. И потому -- терпение. Думаю, что наконец заживу счастливо. Одно сокрушает меня. Накинувшись на людей, я готов был отдать им свою последнюю рубашку. А от этого явились и некоторые неблагоразумные расходы. Все это, конечно, нужно было пережить раньше, чем установиться. Но тем не менее денег вышло у меня много. Теперь я стал скупиться: хочу к концу года скопить малую толику и поступать так каждый год. Но, с другой стороны, боюсь, что в нынешнем году на этом поприще постигнет меня неудача, потому что придется заплатить за переезд Коли да самому при путешествии в новую губернию истратить двойные прогоны, так что доход всего года уйдет на прогоны да на обзаведение на каждом новом месте".