В исследовании Черного континента наряду с представителями других национальностей поляки также принимали участие. В начале XX века картографические работы и геологические исследования речной системы Нигера проводили Шиманьский, Зубер и Дыбовский.
На рубеже 1925–1926 годов от Курусы до Бамако плывет экспедиция Оссендовского. Неизвестно, когда у Оссендовского возник замысел поехать в Западную Африку. Может быть, на эту идею натолкнул писателя его старый знакомый — доктор Винцент? Известный специалист в области экзотических болезней и любитель ботаники так же, как и Оссендовский, был увлеченным охотником. Правда, сам Винцент в западноафриканском путешествии участия не принял.
Жена Оссендовского Зофья изучала музыкальный фольклор различных племен и помогала мужу в организационных делах. На этот раз польские посольства в Париже, Брюсселе, Мадриде и Лондоне получили распоряжение выделить ему помощь в случае необходимости.
Секретарь губернатора британского правления в г. Лагос в письме от 23 января 1926 года, выражая благодарность за книгу «From President to Prison», предложил любую необходимую помощь. Французское колониальное военное министерство дало соответствующие инструкции губернаторам африканских колоний. Ради обычного путешествия? На самом деле целью экспедиции было собирание образцов фауны и флоры для научных исследований. Так, после возвращения экспедиции на родину африканских пресмыкающихся передали Зоологическому институту Ягеллонского университета. Профессор Михаил Щедлецкий особенно интересовался древесными жабами. Авторитетный польский зоолог, 93-летний профессор Бенедикт Дыбовский, известный исследователь. Байкала, предложил провести эксперимент по искусственному оплодотворению обезьян. Он вспоминал якобы известные ему успешные эксперименты профессора Яракова из Петербурга.
Еще в начале 20-х годов XIX века одним из самых больших «белых пятен» на карте Африки была территория между бассейном Нигера, реками, впадающими в озеро Чад, а также Конго и Огове. Первым европейцем, который пересек часть этого бассейна, был руководитель французской экспедиции Ян Дыбовский. Он доставлял первые сведения об этих краях. Оссендовский, скорее всего, читал фрагменты из его воспоминаний в журнале «Путешественник» («Widrowiec») и, недолго думая, сообщил журналисту о запланированной поездке, стремясь, может быть, повторить путешествие соотечественника. Он упустил из виду тот факт, что она была бы значительно длиннее и труднее, чем трасса Генри Стэнли[1]. То же самое касалось остальных вариантов. Лишь в 1923 году Сахару в первый раз преодолели гусеничные транспортные средства. Они выехали с алжирского оазиса Тугурт, и им потребовалось три недели, чтобы преодолеть 2000 км до Тимбукту.
Польская экспедиция не располагала гусеничным транспортом. На всем пути от берегов океана до Великого озера заранее доставленный бензин находился в определенных пунктах. Пустынные, известные с давних пор и протоптанные караванами верблюдов дороги, по которым двигались покорители Сахары, были совсем не похожи на извилистые тропинки джунглей, доступные только пешим. Как можно было предвидеть, Оссендовский и его компания не достигли берегов озера Чад.
Из Африки Оссендовский пересылал в Европу свои впечатления от охоты на экзотических животных, впечатления от посещения женской тюрьмы, путешествия на плотах по реке Нигер. Он описывал пантер, которые по приказу шаманов поедали своих детенышей, и визиты негритянского короля в местечке Мосси.
Писателю хватало впечатлений, а следовательно, и сюжетов для книг и статей. Этот почтенный пятидесятилетний господин с обозначившимся животом носился с ружьем и камерой за слонами, крокодилами и гиппопотамами. Сам он был очень доволен тем, что его репортажи печатаются в английских, американских, итальянских, испанских и шведских журналах. Из них получился достаточно беспорядочный сборник статей, отчетов и репортажей. В томе «Среди черных» есть частые повторы, стилистические недочеты и мелкие ошибки. Видно, что все это было написано в спешке, «по горячим следам», чтобы успеть отдать «гонцу».
Упорядоченные впечатления от африканской экспедиции собраны в томе «Рабы солнца». Белые люди, особенно с севера, всегда любили солнце. В Африке солнце подчиняет себе всех и все. Оно уничтожает, изматывает, отнимает энергию. Оно делает человека невольником природы. Рабами солнца на Африканском континенте являются все, независимо от цвета кожи, расы, религии и обычаев. Совсем недавно было время, когда вся Западная Африка носила название «Гроб для белого человека». Находящиеся там европейцы, нафаршированные разнообразными медикаментами, должны были следить за тем, чтобы не напиться сырой воды, не пропущенной через простейший аппарат — фильтр, так как большинство амеб не погибает даже при температуре кипения.
В списке снаряжения экспедиции Оссендовского не было фильтра. Это было большим упущением. Участники заплатили за него тяжелыми заболеваниями, требующими длительного лечения, а некоторые — даже жизнью.
«Рабы солнца» — это одна из лучших книг и наиболее зрелое творение автора, по мнению многих критиков. Она появилась в Лондоне осенью 1927 года. Отзывы критиков в основном были благосклонными. Один французский критик писал: «Если Оссендовский пережил или видел все то, что он описывает, он заслуживает награды всех географических обществ, если же эти сочинения выдуманы, он заслуживает Нобелевской премии».
Оссендовский сам финансировал путешествие на Черный континент. Ему удалось снискать благосклонность и помощь французских колониальных властей. Это повлияло на значительное снижение расходов. Несмотря на оказанную поддержку, Оссендовский не принес доброй славы колонизаторам. После возвращения на родину в эфире польской радиостанции (23 сентября 1927 года) он рассказывал:
«Первый польский экзотический фильм был снят в моей экспедиции по субтропической Западной Африке в 1925–1926 гг. Я хотел запечатлеть некоторые моменты экспедиции для будущих отчетов о ней. Нас не останавливали ни мрачные и опасные дни, когда вихрь нес с Сахары тучи красного песка, ни затмевающий солнце дым от горящих джунглей, ни ослепительный блеск солнечных лучей, которые отражались в колышущейся поверхности рек.
<..> Мы снимали наши кадры среди живущих традициями, предписаниями древних культов, суе верных и зачастую настроенных против белых людей, племен: диких рыбаков малинке, потомков египетских „королей-пастухов“ — сусу, краснокожих фулаков, мосси, управляемых могущественным королем Моро-Наба, недоверчивых лоби, охотно стреляющих из засады отравленными стрелами, колдунов бобо, умеющих с помощью отравы проверять супружескую верность жен своих родственников, и, наконец, лесных племен — гагуа, гуро и ашанти, среди которых до сих пор распространено людоедство и кровавые человеческие жертвоприношения. <…> Одной из главных трудностей была недоверчивость аборигенов к объективу и вспышке камеры, издающей подозрительные звуки при вращении ручки аппарата.
Лишь некоторые негры, скитающиеся по всему свету, как корабельные кочегары или строители дорог во Франции, Бельгии и английских колониях, старые солдаты, участвовавшие в войне, достаточно спокойно смотрели на аппарат и оператора. Некоторые, правда, быстро отходили, делая руками заклинательные знаки и бормоча магические слова от сглаза. Сложнее всего было со съемками женщин. <..> Однако был же выход! Он основывался на наблюдении, что женщины, независимо от цвета лица, очень любопытны. Мы действительно не раз боролись с влиянием могущественных „гри-гри“, или негритянских божков, еще более могущественными… франками и шиллингами».
Охотничьи трофеи, вывезенные из Западной Африки, были более интересными, нежели те, которые он привозил ранее. Однако сам Оссендовский тогда больше ценил хороший кинематографический снимок, нежели выстрел из ружья. За новаторство в области кинематографа ему пришлось дорого заплатить. Киностудия «Аргус» заявила, что материалы, отснятые в Африке, не представляют ничего интересного и непригодны к эксплуатации. В круг критиков входил известный в то время авторитет в области киноискусства Юзеф Акстон. Эта тема становится предметом полемики в прессе. В «Польском курьере» («Kurier Polski») появились обвинения в адрес оператора и режиссера в непрофессионализме. Оказалось, что 90 % отснятого материала было абсолютно непригодным. Вся вина ложилась на оператора, Ежи Гижицкого, который проявил незнание элементарнейших основ пользования камерой.
Самой интересной является часть отснятого материала со сценами охоты, а также съемки животных и птиц на воле. Тот, кто когда-либо увлекался фотосъемкой явлений природы, флоры и фауны, особенно дикой, знает, какого огромного труда, времени и искусства это требует, не говоря уже о затратах на это дорогостоящее увлечение. «Оператор прятался в каких-нибудь зарослях с камерой, направленной на дорогу, где перед этим он рассыпал горсть кукурузы или проса. Дикие куры разного вида вскоре туда прибегали и клевали зерна, почти не обращая внимания на звуки работающей камеры. Если же поблизости была река, как это было, например, на Нигере, Бандами и Вольте, по которым мы плыли 12 дней, <..> оператор бросал рыбу на песчаную отмель, возле которой он сидел с камерой под прикрытием. Иногда он не успевал спрятаться в своей засаде, как со всех сторон слетались дальнозоркие стервятники, орлы-рыбаки, сенегальские аисты, венценосные журавли, цапли и другие хищные и нехищные, но сильные птицы. Тут же начиналась война за каждый кусочек неожиданного угощения, крик, щебет, шипение обжорливых птиц, и в этом гомоне тонули все звуки, издаваемые камерой, а порой и сочная досадная ругань оператора, у которого что-то там не получалось».
Объектами съемок были редкие виды страусов, обитающие в Северном Судане, стервятники, черно-белый орел-рыбак, орел-шалун, куропатки, фараоновы куры, дикие цесарки, дрофы и задорные горные куры, встречающиеся повсюду в большом количестве. Илистые берега реки Нигер всегда покрыты следами обитателей африканских джунглей. «Наши опытные следопыты читали эти следы как по открытой книге. <…> Затаившись в кустах над крутым берегом или за скалами, которые здесь повсюду, оператор замечает и тут же снимает стадо гиппопотамов, вынырнувших из воды или даже выходящих на берег в поисках свежих побегов деревьев и сочных корней. На камни выползают крокодилы греться на солнце, но, заслышав звуки камеры, они разевают отвратительные зубастые пасти и, злобно шипя, исчезают под водой. <…>.
В качестве конвоя к нам были приставлены четыре сенегальских стрельца, один из которых прошагал с нами около 300 километров вместе со своей женой — очень красивой женщиной с ленивыми, пластичными движениями.
— Зачем ты взял с собой жену, ведь такое путешествие утомит ее? — спрашивали мы этого солдата.
— Лучше пусть она устанет со мной, чем я в поисках ее, когда она убежит с другим, — ответил негр.
Видимо, наш стрелец хорошо знал свою красивую жену и не очень ей доверял. Она была действительно красива, так как принадлежала к расе, известной красотой своих невест и вороватым нравом мужчин. „Не оставляй фулаха в темном углу своего дома, он украдет самое дорогое“, — гласит негритянская пословица.
У нас фулах украл всего лишь один пиджак и одни брюки… Это была первая и последняя кража, если не считать выпитого нашим поваром Мамоном красного вина и коньяка и съеденных втайне продовольственных запасов. Этому Мамону всегда не хватало! Он один съедал почти целую антилопу. После того как мы убивали на охоте какого-либо зверя или птицу, мой зоолог-препаратор снимал с него шкуру, которую перед этим посыпал белым мышьяком от червей; мясо же, отравленное мышьяком, он закапывал в землю. Мамон выкапывал его и съедал, вопреки всем утверждениям науки, оно не причиняло ему никакого беспокойства. На варшавской мостовой мы уже забыли о трудностях, с которыми мы столкнулись во время нашей экспедиции: о москитах, пауках, ядовитых змеях, ящерицах, стаях летучих мышей, о термитах и ненасытных муравьях маньян, о жаре до 60 градусов, о тяжелых горных перевалах, о пьянице Мамоне, и уже снова скучаем по буйной восхитительной тропической природе; по джунглям, где тропы прокладывают мощные слоны; по саванне, где пасутся стада диких чутких буйволов и пугливых антилоп; по таинственным рекам, из которых выныривают с мощными головами и пастями гиппопотамы и крокодилы, по опаленным безжалостным солнцем степным джунглям, где за антилопами к оба следят выцветший лев без гривы, пятнистый леопард и крапчатая гиена, где в зарослях затаился питон, а на верхушках деревьев глухо гогочут обезьяны. Мы скучаем по этому раю для охотников, исследователей и путешественников, мечтаем о новом путешествии в тропики или на экватор, но забыть об Африке не можем, так как она околдовала нас своими могущественными чарами».
Несомненным недоразумением выглядел тот факт, что Оссендовский взял с собой достаточно полную, одевающуюся в ниспадающие одежды, привыкшую к мещанскому комфорту Зофью. Она была не намного моложе супруга. Сохранился снимок ка равана экспедиции Оссендовского, пробирающегося через африканские заросли. На нем мы можем видеть, как негры несут достаточно упитанную даму. Таким способом никто и никогда еще не достигал глубины континента.
Оссендовский планировал отправиться в турне по Соединенным Штатам с отчетными выступлениями, главной темой которых должно было стать последнее путешествие по Африке и проблема экспансии ислама. Гонорар должен был составить 18 тысяч долларов. Однако по каким-то причинам тур не состоялся.
Свободное копирование
