29 июля.
Встали в девятом. Организм, как всегда, приспосабливается быстро. С первого же дня пребывания на фронте стал ложиться в 11-12 ночи и засыпаю, как ни в чем ни бывало.
Встали - дождь. Обложной, нудный. Крестьяне ругаются, только начали уборку, хлеб скошен, намокнет. Чего уж хлеб, когда мы сами продрогли, одежда отсырела. Эх, вот бы когда 100 грамм!
Надо писать очерк о массированном ударе и до смерти не хочется. Уж вчера протянул весь день. Все-таки после завтрака сяду. Потом следует заняться истребителями прикрытия. Задача у них невеселая, недаром ее они не любят. Его задача - не драться, а защищать. Клюнул, огрызнулся - и снова к своему подзащитному.
Сейчас по улице нашего села прошел поп. Я шучу: поп пошел к генералу Галаджеву, начальнику ПУ!
31 июля.
На фронте особых новостей нет. Продвигаемся на 6-8 км. в сутки. Немцы начали сопротивляться более энергично. На других участках фронта - некоторые изменения: сегодня сводка сообщила, что юго-западнее Ворошиловграда наши части отбивали атаки пехоты и танков противника. Видимо, либо пробует, било хочет оттянуть наши силы с Орловского участка.
Вчера опять знакомился с показаниями пленных. Почти все они говорят о химической настороженности Германии. Всюду выданы новые противогазы, стары заменены фильтрами
1943 года, личный состав проходит краткосрочные курсы „химической защиты“. Что это за „защита“ показал военнопленный - перебежчик дивизионного обоза 383 пехотной дивизии, ефрейтор Вильгельм Нольтэ: по его словам, дивизия получила приказ обходить по маршруту Орел-Карачев-Гомель. Командир дивизионного обоза лейтенант Бемель сказал при этом:
- Немецкие войска вступят под Гомелем в решительный бой с русскими. Если немцы не окажутся победителями в этом бою, то они вынуждены будут применить газы.
Погода отвратительная. Каждый день облачно, грозы, дождь. Гром гремит почти не переставая. А ночью - звездно. Что творится в природе!
Немецкая разведавиация усилила работу. Сегодня днем несколько раз стреляли зенитки, вечером вчера строчил пулемет. Мы сидели за преферансом (начальник киногруппы Киселев, корр. „Известий“ Кудреватых, корр. „Последних известий по радио“ Стор и я) и не обращали внимания. Сыграли две пульки, легли в 4 ч. утра - как в редакции.
Вчера произошел забавный разговор. Поэт Евгений Долматовский пригласил меня поехать поохотиться на зайцев из автоматов. Стали вспоминать с какого срока разрешена на них охота. Кто-то сказал, что с 1 сентября.
- Странно, - произнес Долматовский. - а людей можно убивать круглый год…
Позавчера отправил в редакцию большой подвальный очерк „Массированный удар“. Вчера написал небольшой (на 200 строк) очерк „Рядовое задание“ (о пикировщиках). Странно, тяжело пишется очерк - он больше смахивает на живую корреспонденцию. Видимо, отвык.
Вчера полковник Мельников показал мне перехваченный приказ командующего 2-й немецкой армией генерал-полковника Моделя, в котором он призывает свои войска к стойкости и бодрости „в эти решающие бои“. Послал приказ Поспелову - пусть Заславский отоспится на нем. Одновременно написал Поспелову об Огневе.
Пришли бабы, плачутся. Несколько дней назад группа эвакуированных, проживающих в нашем селе, отправилась в свое село за Фатеж косить хлеб. Налетели немцы и с самолетов бомбами и из пулеметов побили многих женщин. Вот яркая иллюстрация к разговору о зайцах!
Макаренко рассказывает, что в одном меле при отступлении немцев захвачен нашими войсками немецкий склад ОВ. То, что он был расположен так близко к линии фронта - весьма симптоматично.
Свободное копирование
