authors

1427
 

events

194041
Registration Forgot your password?
Memuarist » Members » Evgeny_Kaplun » Рождество в Нью-Йорке

Рождество в Нью-Йорке

25.12.1942
Нью-Йорк, Нью-Йорк, США

 12. РОЖДЕСТВО В НЬЮ - ЙОРКЕ

Рождество – это большой шумный праздник, все бегают по магазинам за покупками и дарят друг другу подарки - от машины до открытки. Открытки бывают очень необычные. Например, на открытке может быть изображена башня с часами, а циферблат у часов - стеклянный; или: Санта Клаус летит по небу на оленьей упряжке, лицо у него пластмассовое, шуба из красной материи, наклеенной на открытку. На другой открытке нарисован зимний пейзаж: избушка в лесу, часовня, а снег на открытке выполнен из белой сверкающей крошки.
Мама к празднику покупала цветные бумажные ленты и украшала ими комнаты, прикрепляя ленты под потолком и на стенах. На входную дверь вешали венок из искусственных плотных листьев терновника с красными, как капельки крови, ягодками. Венок мог быть также из живой хвои. Такие венки выставлялись на стеклянных дверях закусочных, лавок, ресторанов. Потолки в них украшались, так же, как у нас в квартире. И, наконец, ёлки. Ёлки были различных размеров и из разных материалов. На улицах города стояли огромные "живые" ёлки, украшенные стеклянными шарами величиной с грэйпфрут, лампочками, серебряным дождём.
В окнах маленьких однокомнатных квартирок на первых этажах и полуподвалах, вечером, при ярком свете, было видно, как молоденькие девушки-работницы (так сказала мама), наряжали маленькие живые или серебряные елочки на столах, стоящих посередине комнаты, или на тумбочках, расположенных в углу.
 Люди все куда-то бежали, в руках несли коробки и пакеты, украшенные новогодними рисунками и перевязанные лентами. По тротуарам разгуливали живые Санта Клаусы, раздавая рекламные открытки и поздравления. В центре города зажигалась дополнительная рождественская иллюминация. Шла бойкая предпраздничная торговля.
Мы, конечно, праздновали не Рождество, а Новый год. Мама украшала большую, до потолка, ёлку. На ней отсутствовали бумажные китайские фонарики, со свечкой внутри и запахом воска, не было и зверушек, сделанных из ваты и покрытых глазурью, как на ёлке в Москве.
На елке висели стеклянные, пластмассовые, картонные игрушки. Среди ветвей прятались избушки, замки, фрукты, звери, чулки с подарками, настоящие конфеты и орехи. На тонких шнурках при легком движении воздуха раскачивались хлопушки, но они вовсе не хлопали. Это были картонные трубочки, завёрнутые, как конфеты, в цветную бумагу, с пришпиленной глянцевой картинкой, изображающей цветок, животное, Микки Мауса. Хитрые американцы в некоторые хлопушки помещали сюрприз: солдатика, машинку, брошку. После праздника очень хотелось хлопушки разобрать и посмотреть, что там внутри. Зато на следующий год надо было покупать новые.
Мама украшала ёлку вечером накануне Нового года, уложив меня в постель и наглухо закрыв дверь в спальню. Когда я утром проснусь, то должен буду увидеть прекрасную ёлку и гору игрушек, которые мне принес Дед Мороз. А засыпая, я чувствовал восхитительный запах хвои, видел сны, как будто я в деревне, в лесу с соседскими ребятами. Лето. Вокруг сосны, ёлки и зеленая трава, в которой видна земляника. Набрав корзинки, мы идем по деревне. Золотой петух опять смотрит на меня круглым оранжевым глазом.
Утром я просыпаюсь и вхожу в гостиную. Начинается праздник.
Днём к нам пришли гости, взрослые, несколько мальчиков и девочек. Мама накрыла новогодний, праздничный стол. Первого блюда, к моей радости, не было. В центре стола в большом блюде дымилось жареное мясо с картошкой, зелёным луком и нарезанными тонкими ломтиками помидорами. Рядом стояли тарелки с салатами, колбасой, рыбой. Бутылки с водкой и кока-колой. Мы ели и запивали еду кока-колой, а взрослые пили водку и закусывали. Пили за победу под Сталинградом. Это слово уже гремело в Америке.
Потом мама убрала со стола и принесла чай. На стол она поставила два торта: один, купленный в кондитерской, бисквитный, украшенный кремовыми розами и всякими завитушками. Другой торт она испекла сама, он был слоеный, с заварным кремом и чем-то пропитан. Очень вкусный. Кроме тортов, на столе стояли вазочки с конфетами, американскими, «безвкусными», как говорила мама, и трюфелями «Красный Октябрь» из буфета «Амторга» с довоенным вкусом.
Илюшка Семёнов, мой приятель, запихнул кусок американского торта в рот, кусок был гораздо больше, чем он мог проглотить. Всё лицо он вымазал в разноцветном креме, даже ко лбу прилип зелёный кремовой листок. Его мама, тетя Фира, увела Илюшу в ванную мыться. "И что это он так любит покупные торты, за яркие цвета, наверно," - думал я, а сам уминал кусок за куском мамин торт. Потом, после приезда в СССР, я недоумевал (там, в Америке, мне это странным не показалось): откуда зимой на столе взялись свежие овощи? Однако и сегодня в Москве тоже есть всё, и зимой, и летом, были бы деньги.
Потом мама убрала со стола. Взрослые ушли на кухню допивать водку, забрав тарелки с колбасой и сардинами, а мы начали играть в войну. Девочки стали санитарками, а мы вели бои в «окопах Сталинграда». Мамаев курган соорудили из диванных подушек. Постепенно окопная война перешла в рукопашную схватку, громыхали и опрокидывались стулья и кресла. Пришли взрослые и нас разогнали.
Гости начали собираться домой, долго одеваясь у дверей. Наконец всё затихло.
Я сидел в кресле и листал большую книгу в плотном матерчатом переплете. В книге были цветные глянцевые картинки во всю страницу про полевую и домашнюю мышь, про стрекозу и муравья, про волка и овцу. Мама говорила, что это басни Лафонтена, так написано на обложке. Потом оказалось, что это басни Крылова. Я очень этому удивлялся, не понимая, что человеческие истории могут повторяться в разных странах и эпохах. В мире всё циклично и преемственно. И Лафонтен, и Крылов питались гением древнегреческого раба Эзопа.
Наступил вечер. В окне, на полоске неба над домами, что стояли напротив, загорелись звезды. В мире шёл первый день 1943 года. И я, кусочек необъятного мира, тихо сидел в кресле в далёком огромном городе и листал книжку то ли Лафонтена, то ли Крылова.
Я смотрел мимо книжки на лампочку, желтым пятном сиявшую сквозь пергаментный абажур торшера, и думал: "вот сейчас 43 год, а что будет со мной через десять лет, в 53 году, в 63, в 73. А ведь что-то будет? А я сижу и не знаю!"
Через десять лет, а потом и в 63 году, и в 73, я не вспоминал про мальчика, из города Нью-Йорка, любопытного мальчика, который хотел знать, что с ним будет… Вот мне сегодня про него почти всё известно!
Ёлка ещё долго стояла у нас в комнате и пахла лесом. Когда иголки начали сыпаться, мама их подметала. Потом ёлку разрядили, спрятали игрушки в коробки, вынесли её на улицу и поставили рядом с большими оцинкованными мусорными баками. Приехали чернокожие мусорщики на специальной машине с огромным барабаном, высыпали в крутящийся барабан мусор и забрали ёлку.
Нью-Йорк - огромный город, целлофановый, пластмассовый, глянцевый, с улыбающимся лицом Микки Мауса и утёнка Дайнал Дага в матросской фуражке. Вечером вспыхивают миллионы мерцающих лампочек и огней световых реклам.
На нашей улице всегда относительно тихо, хотя она и расположена недалеко от центра города. Ровным светом горят фонари, шелестят шины редко проезжающих машин. Всё вокруг аккуратно, подметено.
Когда после приезда в Москву я видел загаженные, пахнущие мочой подъезды, разбитые телефонные будки, с оторванными трубками и выбитыми стеклами, я считал, что это последствия войны и послевоенной разрухи. Но прошло 20 лет, 40 лет, подросло поколение, которое о войне знает только по книжкам и кино. По-другому стали одеваться. А в подъездах и лифтах – то же самое. Я сравнивал Москву с Нью-Йорком. Скоро я понял, что сравнивал неправильно. В Нью-Йорке тоже есть районы, где на улицах скапливаются горы мусора, разрисованы подъезды, в общем, существуют настоящие трущобы: Бронкс, Гарлем, частично, Бруклин. Просто там, где я жил, в Манхеттене, проживала другая публика, готовая платить за чистоту.
Когда Лужков вступил в должность мэра Москвы, он нашел деньги на дворников. С начала «рыночных отношений» Москва превратилась в одну сплошную помойку. Торговцы оставляли за собой на улицах тару, бумагу, гнилые овощи и фрукты. Я подумал, что это навсегда, таков менталитет наших людей. Однако появилась крепкая власть, которая, кажется, знала, чего хочет, и всё стало на свои места.
А вот с подъездами и лифтами оказалось сложнее.
Впрочем, и в Москве теперь появляются свои маленькие Манхеттены, где квартиры не предоставляют бесплатно очередникам, а продают. Бесплатное не ценится. Не хочешь жить в хлеву, накопи денег, займи, но купи квартиру и поселись в районе среди таких же, уважающих себя людей! Правда, попадаются БОГАТЫЕ люди с повадками свиней, но у них хоть есть деньги, чтобы оплатить уборку за собой, впрочем, есть и такие "новые русские", которым чистота не нужна.
Человека невозможно перевоспитать, переделать. Только научить. Не умел читать - научили, не знал геометрии - тоже научили. Можно научить ДОБРУ, но насильно заставить поступать по ДОБРУ невозможно Человек может знать, что такое ДОБРО, но поступать совсем по-другому, как велит ему его внутреннее Я. На этот счёт у меня есть своя теория.

20.03.2021 в 20:20

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Legal information
Terms of Advertising
We are in socials: