Выпускной вечер

Выпускной вечер

        Сдан последний экзамен. С трудом понимаем, что завершён какой-то этап жизни, что придётся расстаться с одноклассниками, школой, уважаемыми и не очень учителями, да и всем распорядком и укладом школьной жизни.

        Впереди манящая и в то же время пугающая неизвестность. У каждого своя. Но самостоятельная, не под крылышком родителей. Часть из нас нацелилась на институты, другая, бОльшая, – на военные училища.

        Последнее школьное событие – выпускной вечер с торжественным вручением аттестатов и последующим застольем.

        Вопросами стола, закусок и выпивок занимается родительский комитет. Папы и мамы внесли какие-то денежки. По огорчённому виду мамы понимаю, что для нас они немалые. Но делать нечего, не выставлять же напоказ нашу нищету?

        Задача выпускников – украсить актовый зал и класс предназначенный для пиршества..Прежде всего цветы. Живущие в частных домах обещают нарезать букеты в своих клумбах. Но частников среди нас мало, большинство выпускников – жители жактовских квартир и комнатушек, какие у нас цветники?

        Мы ночью нарежем букеты в чужих палисадниках, то есть наворуем. От большого немножко... Так что цветы будут в большом количестве и на столе президиума и в классе гулянья.

        Стены актового зала и коридор решили убрать пучками зелёных веток, как это делалось по традиции на все праздники.

        Ещё надо украсить гирляндами зелени все восемь портретов членов Бюро Президиума ЦК. Они развешены на стене в актовом зале; вместо Вождя висит портрет нового члена, портрет Сталина  бОльшего размера перевешен в кабинет директора. Он всё ещё в траурной рамке, идёт четвёртый месяц после смерти.

        За ветками надо отправляться за город, сгонять на великах. Набирается компания: Володька Сказин, Толька Амеличев и я. У меня велика нет, поеду на машине Олега Зеленсколго, – сам он слабоват для такой поездки, ну а мне машину доверял уже несколько раз.

        Утром собираемся у школы и выезжаем по Московскому шоссе. Предполагалось доехать до деревни Коски, но так увлеклись гонкой и солнечной погодой, что рванули чуть ли не до Екимовичей. Опомнились и повернули назад – зачем везти дрова за тридевять земель?

        Вблизи Косок сворачиваем на лесную дорогу. Места эти я хорошо знаю: пять лет назад был в Косках в пионерлагере, бродил с отрядом  вдоль реки Остёр.

        Дорога пролегла вблизи реки по песчаным берегам, на которых ещё сохранились заплывшие и заросшие окопы и траншеи ходов сообщения. Здесь во время войны проходил рубеж обороны. После войны дорогой почти не пользовались, в понижениях она заросла дёрном и низким кустарником, но на склонах холмов сохранилась, как и была когда-то, песчаной.

        По песку ехать тяжело, –  мы спешились и свернули на неторную тропку. .И тут на моховом  покрове обнаружили плантации ползучего вечнозелёного растения. Я его почему-то называл дереза, но правильное название – плаун.

        Надёргали ворохи длинных плетей, скрутили их в жгуты и загрузили на багажники и спины. Жгутами обвили рамы и рули. Велогонщики превратились в зелёные копны. Хвойных веток наломали уже возле деревни Кириллы, в зарослях вблизи берега Остра. За ними пришлось ехать вторым рейсом.

        К вечеру школа благоухала сосновой смолой , коридоры напоминали зелёные тоннели. В зале и классе по стенам тоже весели гирлянды дерезы-плауна.

        Торжественная часть вечера не запомнилась. Были выступление пионеров, какие-то речи директора и учителей,  ответное слово педагогам лучшего ученика класса Анатолия Фёдорова. Лучшего – это в понятии его товарищей. Вообще-то делений на лучших и худших в наше время не практиковалось. Вскользь упоминались хорошо успевающие и не прилежные ученики.

        Потом вручали аттестаты. Вызывали по списку, директор вручал, пожимал руку как взрослому и ошарашенный этой процедурой ученик отходил к столу расписаться в ведомости.

        Долго торжество не затянулось и народ повалил в класс, где уже были расставлены и сервированы столы.

        Большая часть одноклассников была с подружками, я тоже в это время дружил с Валей Максимкиной сестрой одноклассника, учащейся девятого класса школы № 72.

        Я уже подзабыл кто из учителей был на обмывании аттестатов Кажется был вначале директор Стельмахович, географ «Вогеза» – забыл его фамилию, ещё несколько учителей. Они вскоре ушли. До конца гулянья был только классный руководитель преподаватель истории Кузмин Семён Демьянович.

        Точно не было завуча школы Иван Иваныча – пламенного политрука и комиссара в глазах многих школьников. Для меня понятия «политрук» и «комиссар» священны, поэтому в завуче я видел не политруководителя, а полицая времён оккупации. Ему я обязан выговором в учётной комсомольской карточке. Это он настроил комсомольское бюро школы так, что меня чуть не исключили из ВЛКСМ.

        Выговор по требованию военкомата мне пришлось срочно снимать. А у завуча уже были трения в учительской среде –  он накануне нашего выпускного уволился из школы и совсем ушёл из Наробраза.

        Гулянка была весёлой, но кто что вытворял и что говорил? – я не помню, даже в лёгком подпитии это не запоминается. А эксцессов и ссор не было – это бы запомнил. Много танцевали под проигрыватель с усилителем, принесённый кем-то из дома. Это в то время была техника новая, в школе ничего подобного не было.

        Когда рассвело пошли на Остёр купаться к мосту у Кирилл. Уже оттуда стали расходится, договорившись снова собраться ближе к вечеру. Я проводил подругу и пока дошёл  до дома от хмеля уже ничего не осталось.

        Собрались снова под вечер в узком кругу, вместе с классным руководителем. Кто пошустрей уже  успели обменять в магазине пустые бутылки на денежки. Добавили ещё кто сколько мог и устроили опохмелье.

        На этот раз просидели только до полночи, каждый высказался о чём болело, поделился планами. Попрощались с Семёном Демьяновичем. Как оказалось, навсегда: в том же году он уехал из города. Уехал, можно сказать, на край света. Ему предложили должность директора школы в Южно-Сахалинске.

        В первом своём курсантском отпуске я хотел встретить своего классного руководителя, похвалиться успехами в учёбе (троечник в школе, я в училище  стал отличником по всем дисциплинам). А ведь это почти предсказывал учитель, говоря что если бы не моя лень и расхлябанность, я бы окончил школу с медалью.

        Через день после выпускного я уехал в Смоленск на военно-лётную медкомиссию, а через неделю отсчитывал вёрсты на пути в Среднюю Азию в училище лётчиков. Детство и отрочество закончилось с получением «Аттестата зрелости», дальше начиналась армейская юность.

                Июнь 1953г.