Писатели бывают местные, национальные и просто писатели. Последних чаще всего именуют классиками, и они умерли пару веков назад: Пушкин, Шекспир, Дюма...
Когда неожиданно сталкиваешься с живым классиком в обычной современной квартире, то берет оторопь: так не бывает. Оказывается, бывает. На прошлой неделе Челябинск посетил Кир Булычев. Тот самый, знакомый нам с детства по рассказам о девочке Алисе из XXI века, с которой ничего не случится. Запомнившийся по фильмам «Тайна третьей планеты», «Подземелье ведьм», «Гостья из будущего», «Через тернии к звездам»... Автор циклов фантастических произведений о городе со странным названием Великий Гусляр, об ИнтерГалактической полиции, о докторе Павлыше... На любимой полке фантастики храню раритет: сборник рассказов Кира Булычева «Люди как люди», вышедший в 1975 году в серии «Библиотека советской фантастики».
Исторически сложилось так, что Екатеринбург для Кира Булычева — город родной и знакомый: там снимали фильмы по его сценариям, он постоянный почетный гость фестиваля фантастики «Аэлита», а в Челябинск звездные дороги его не заводили. И вот, наконец, свершилось.
Булычев внешне похож на немецкого бюргера. Полненький, круглолицый, с маленькими голубыми «арийскими» глазами, лысоватый, совершенно седой, с коротко остриженной белой бородой. Как в настоящей знаменитости в нем уживаются два человека; уже описанный фантаст Кир Булычев и историк Игорь Всеволодович Можейко. Каждый живет своей жизнью. Булычев фонтанирует фантастическими идеями и создает все новые шедевры, а Игорь Можейко исправно посещает научно-исследовательский институт, где работает в должности ведущего специалиста. Кроме домашнего адреса их объединяет обилие трудов, изданных на разных языках Земли.
— Игорь Всеволодович! Трудно быть популярным?
— Вы знаете, как-то Игорь Ильинский в беседе со мной ответил на ваш вопрос. Он сказал, что в молодости интересовал женщин как Игорь. Когда стал знаменитым — как Ильинский, а потом совсем перестал интересовать. В Екатеринбурге подходит ко мне молодая девушка и говорит: «Игорь Всеволодович! Мне так нравится ваше творчество. Можно, я вас поцелую?» Я, естественно, соглашаюсь, но, помня слова мудрого Игоря Ильинского, жду продолжения. Оно следует незамедлительно: «Игорь Всеволодович! Я художница. Не согласитесь ли вы взглянуть на мои работы?» Так что популярность обманчива, особенно в моем возрасте.
— Как вы умудрились столько написать? По самым скромным подсчетам, более пятидесяти томов.
— Я пишу с тридцати лет. Посмотрите на меня, и вы поймете, что за столько лет непрерывной работы можно успеть многое. Как я работаю? Очень просто. Прихожу в институт, там ждет какая-нибудь срочная работа: что-нибудь о распространении наркотиков в Золотом треугольнике. До смерти неохота этим заниматься. Я сажусь и начинаю писать очередную повесть о похождениях Алисы. Дома тоже нельзя работать. Обязательно кто-нибудь будет отвлекать. Так что я часто сбегаю куда-нибудь и тружусь в тишине и покое.
— А что было до того, как появился писатель Кир Булычев?
— До того было многое: война, эвакуация... Мои родители — уроженцы Петербурга. Мама — специалист по химической защите. Перед войной она была комендантом Шлиссельбургской крепости.
— Там сейчас одни развалины.
— Мама все и взорвала, когда наши войска уходили оттуда. В эвакуации мы были в Татарии. Не знаю уж почему, видимо, учитывая ее профессию, маму назначили механиком на элеватор. Мы прожили при элеваторе несколько месяцев, а потом перебрались в Чистополь. Так вот, через три дня после нашего отъезда элеватор сгорел дотла. Всех работников расстреляли по законам военного времени.
— Бурное у вас было детство. То есть вы — петербуржец?
— Нет. Я родился в Москве и всю жизнь там живу, но не люблю я этот город и его жителей. От них исходит какая-то ненависть к окружающим, вне зависимости от того: приехали ли вы с периферии или коренной москвич. Расскажу такую историю. Недавно я решил посетить районную поликлинику. Сами понимаете, годы. Подхожу к лифту, в нем стоят пятеро. Я захожу, нажимаю кнопку, лифт трогается, проползает пол-этажа и останавливается. Как на меня смотрели эти пятеро «счастливчиков». Они ненавидели меня. Женщина в белом халате — медсестра ненавидела локтем, мужчина интеллигентного вида — пяткой. Так мы просуществовали в тесном молчаливом общении полчаса, пока нас не вызволили. Хотя в чем заключалась моя вина, я не знаю по сей день. Так что считайте меня петербуржцем.
— Вы самый издаваемый и читаемый писатель в России.
— Начались комплименты. Вам что-то от меня нужно? Шутка.
— Серьезно. Авторам современных боевиков далеко до тиражей, которыми изданы ваши сочинения...
— Вы правильно сказали: «Изданы». Ситуация на книжном рынке еще менее устойчива, чем погода. Меня очень много издавали в Польше. Как-то недавно я посетил Катовице, и там меня «порадовали» информацией о том, что за последние восемь лет в Польше не вышло ни одного нового издания моих произведений. То есть выросло поколение, которое не знает «самого знаменитого фантаста», как вы недавно выразились. Не скажу, что Россия и Польша — сестры-близнецы, но тиражи становятся все жиже и гонорары все ниже. К тому же в издательском бизнесе продолжает процветать пиратство. Издательства печатают «левые» тиражи, издают сочинения, не платя авторам ни копейки... Спорить с издательством — себе дороже. Приходится довольствоваться славой.
— С вами уже много лет работают одни и те же художники: Кира Сошинская и Евгений Мигунов. Другие недостойны или недостаточно профессиональны?
— Как это ни удивительно, Кира — моя жена. Так что комментарии излишни, а Евгений Мигунов — старый друг. Мы понимаем друг друга с полуслова. Мои сочинения иллюстрируют разные художники. Я и сам немного рисую...
— Вас узнают на улицах, просят автографы в метро?
— Смеетесь. Многие мои читатели не подозревают, что Булычев и Можейко — одно лицо. Автографы просят. Сегодня в челябинском дворце спорта «Юность» на книжной ярмарке я подписал несколько сотен книжек. Делаю это с большим удовольствием. Не потому что распирает гордость, а потому что люди хотят читать. Почему бы не меня?
— Вы впервые в Челябинске. Как же так?
— На Земле еще много мест, где я не был. Не успеваю. А в Челябинске живет очень хороший человек, который добровольно взвалил на себя титанический труд по ведению моей библиографии. Он же создал и поддерживает в рабочем состоянии несколько страниц в глобальной сети Интернет, посвященных творчеству моей скромной персоны. Мы ведем активную переписку, созваниваемся. Я давно собирался посетить этого чудесного человека, который знает обо мне больше, чем я сам. И вот это свершилось.
— Кто он?
— Не скажу. Встретите на улице — не догадаетесь. Молодой человек, челябинец.
— Ваши впечатления от нашего города?
— Очень отрывочные. Я приехал в субботу вечером. В воскресенье немножко прогулялся по улицам. Когда грязь подсохнет, приеду снова, рассмотреть повнимательнее.
Свободное копирование
