25 мая. За безобразиями в Сочи — дело Вел. Ибрагимова (крымского предсовнаркома, расстрелянного за безобразия), потом дела иваново-вознесенские, сейчас смоленские. Какое-то поразительное обобщение: люди снизу попадают к власти и немедленно, на почве современной беззащитности и бесправия, начинают пьянствовать, грабить, насиловать женщин и т. д. Поразительное однообразие цикла явлений. И с этим «сознательным» рабочим «мы новый мир построим».
А интеллигенция, по крайней мере «освоившаяся», тоже никуда. Весь достигнутый маленький уровень порядочности пошел насмарку. Все жалуются, что нет элементарно честных людей.
* * *
В Сергиевом Посаде продолжается травля «бывших» князей, графов, духовных лиц и т. д. По последним слухам, Главнаука отстояла-таки от ареста Олсуфьева (которого звали графом, хоть он никогда им не был) и фон-Дервиза, который называется почему-то «бароном». Зато арестовано свыше 200 чел., занимавшихся вязанием чулок, игрой на виолончели в пивной и т. д. Предлогом послужил провокационный (разумеется, безрезультатный), а может быть «амурный» выстрел по одному негодяю из местных коммунистов.
Да, велика боязнь перед старым, особенно связанным с религией, коли так хватаются за стариков.
* * *
Кошмарным и непонятным остается «шахтинское» дело. Очевидец процесса говорит, что крайне тяжелое впечатление получается от «самообвинений», которые похожи на прокурорскую речь. Руками разводит публика, — чуя, что тут либо провокация, либо запугивание.
В пользу первой версии говорит обычный прием ГПУ распаивать группу обвиняемых (ср. знаменитый процесс СР) и некоторые факты (возвращение одного обвиняемого из-за границы, после того как там стало известно о начавшемся шахтинском деле; обильное участие старших охранников в деле и т. п.); в пользу второй — просочившийся в общество слух, что один обвиняемый, несколько рехнувшийся, но не подвергнутый экспертизе, сказал защитнику, что его допрашивали 10 раз и 10 раз перед допросом водили «на расстрел».
И будто сидит защитник Н. К. Муравьев, формально отстраненный от дела и преданный дисципл. суду по доносу двух подзащитных, которые жаловались, что он советовал им изменить показания (sic!).