authors

1427
 

events

194041
Registration Forgot your password?
Memuarist » Members » Tatiana_Burmistrova » О доме Кельдаля и о моих соседях.

О доме Кельдаля и о моих соседях.

16.01.1985
Ленинград (С.-Петербург), Ленинградская, Россия

Сага о питерской коммуналке. О доме Кельдаля и о моих соседях.

 

Когда прохожу мимо своего старого дома на Австрийской площади, то с улыбкой вспоминаю свое прошлое коммунальное житье-бытье. А какие страсти разгорались в нашей коммуналке! Жизнь, как в известной песенке.... Эта коммунальная, коммунальная квартира... Эта коммунальная страна. Тот, кто жил в питерских коммуналках знает, что жизнь в них - это если не фарс, то уж точно - ТРАГИКОМЕДИЯ.

Жила я тогда еще на Кировском проспекте. Дореволюционное название проспекту вернули позднее. Окно моей комнаты смотрело на безымянную круглую площадь на пересечении Каменностровского проспекта и улицы Мира. Обозвали ее Австрийской, когда наш первый мэр Собчак станцевал на ней вальс Штрауса с женой австрийского консула. В честь дружбы между нашими народами. Квартира наша была шестикомнатной. Окна у всех, кроме комнаты соседа Бори, выходили на эту площадь. И по ночам мне в глаза бил свет от гирляды в виде цветочка из лампочек, которыми украшали площадь ко всем праздникам.

Наш дом на Каменноостровском проспекте очень знаменит. Раньше это был известный доходный дом Кельдаля, построенный в 1903-1904гг. по проекту архитектора Шауба, отца русского модерна. Он же был и отцом-создателем сталинского стиля в советской архитектуре. Именно в нашем доме в 1907-1908 г. жил замечательный русский писатель Леонид Андреев. Сейчас на доме висит памятная доска о нем.

Знаменит наш дом и тем, что, возможно, в нашу квартиру в своем воображении поселил героев своего романа "Хождение по мукам", Алексей Толстой. Если помните содержание романа, у молодого Телегина, влюбленного в красавицу Дашу, была шестикомнатная квартира на Каменноостровском проспекте. Описание планировки квартиры, данные Толстым в романе, совпадают с планировкой нашей коммуналки. Мое воображение одно время очень занимала мысль о том, что здесь жила, ходила, дышала юная красавица Даша с влюбленным Телегиным. И мучила мысль, КАК же эти литературные герои или их реальные прототипы проходили здесь через СВОИ муки? Ну, и мы, жильцы квартиры № 15 этого замечательного дома тоже проходили в ней СВОИ коммунальные муки.

Самая большая комната квартиры, которую мы называли "кладовкой", была отдана под места общего пользования, а короче - МОП. Площадь этой «кладовки» была впечатляющая - 30 кв.м. В ней мы сушили белье и держали всякий хлам . Коридоры квартиры были более 30 метров в длину. Один из коридоров имел три окна. Одно окно коридора выходило во двор, а два других узких окна имели выход на лестницу черного хода. На "черную" лестницу выходили не только окна коридора, но также двери кухни и этой кладовки. На парадную лестницу квартиры тоже имелся вовсе не единственный выход. Заколоченная дверь в одной из таинственных комнат нашей квартиры вела в другую огромную пустовавшую комнату, которая имела отдельный выход прямо на лестничную площадку парадной. И тоже очень меня занимала.

Таинственная комната была огромной, площадью около 50 метров и имела пять узких окон-бойниц, которые видны только с Австрийской площади. По плану она когда-то принадлежала всей нашей квартире. В этой комнате имелась дверь в комнату моих соседей. Из этой же комнаты вела и дверь непосредственно на парадную лестницу. Очень удобная была комната для хозяев квартиры. На тот случай, если любовник хозяйки находился в квартире, но неожиданно нагрянул муж. Этот отдельный выход давал самый удобный способ немедленной эвакуации компрометирующих хозяйку посетителей. Обычно в таких комнатах с отдельным выходом жили дамы полусвета. Да уж... умели архитекторы позаботиться о тайне интимной жизни хозяев респектабельных буржуазных квартир.

Занимала в нашей удивительной коммуналке аж целых две комнаты некто мадам Константинова с двумя детьми и с приходящей старушкой-матерью, жившей в соседнем доме. Остальные комнаты нашей почти "литературной" коммуналки занимали соседи-одиночки: Боря, баба Женя и я. Сейчас только я понимаю, что это была совсем не скучная жизнь. С признаками борьбы за существование и место под солнцем. Много чего смешного и уморительного у нас в квартире происходило.

Больше всего за место под солнцем боролась мадам Константинова. Она была достаточно привлекательной женщиной. И голос у нее был приятный. Наша мадам поигрывала на фортепианах и попевала слабеньким меццо, но не без приятности. Правда, фальшивила иногда. Мы были обречены слушать ее фальшивое музицирование.

Да, черты лица нашей мадам были бы привлекательные, если бы не одно «но». Вот бывает, что человека очень красит улыбка. О некоторых людях можно сказать: посмотрит - рублем подарит! Так это - не про нее. Зато у мадам при располагающей внешности была такая гаденькая улыбочка... У меня от этой ее улыбочки тут же возникал прямой умысел на причинение ей легких телесных повреждений в область какого ни будь глаза. Когда я вышла замуж и муж переселился ко мне, он не понимал причины возникновения у меня таких криминальных намерений. Но потом он очень хорошо понял, ПОЧЕМУ от гаденькой улыбочки мадам хотелось взять в руки кирпич.

По жизни стерва она была еще та. У нее был четко выраженный синдром учителя начальных классов. Она и была училкой в начальной школе. И надо было нам, ее соседям, жить так, как в первом классе: не шуметь, не смотреть, не трогать, не вставать, не шевелиться, ручки сложить на парту, и слушаться тетеньку Константинову. А если что не так, то ее жалобы на соседей шли косяком в милицию, в прокуратуру прочие правоохранительные органы. Потому, что все мы, ее соседи, были просто неумытым и криминальным быдлом. И только она, великая и неповторимая мадам была верхом совершенства и сильной моральной устойчивости.

Главным долгожителем нашей коммуналки был Боря. Он родился и жил в нашей квартире еще до войны. В милицейских протоколах он значился Румянцевым Борисом Александровичем. Боря, конечно, был очень колоритный мужик. Он почему-то считал себя блондином. Но на самом деле цвет его волос было определить очень трудно. Роста он не скажу, чтобы сильно высокого. Но за 180 точно в нем было. И весил он под 90 кг. Черты лица Бори были довольно крупные и грубые, как бы вырубленные топором. Но при его весе, росте и силе он производил на женщин, которым за сорок, просто неизгладимое впечатление. Боря был рыбаком и охотником в одном флаконе. За словом в карман не лез, особенно, за нецензурным. А по части этого пласта русской словесности Боря был просто виртуозом.

Руки у Бори росли откуда надо. Просто золотые у Бори были руки. Он мог делать ВСЕ. За это качество одинокие женщины его очень ценили. Да и мужик он был по жизни хоть и грубоватым, но добрым и отзывчивым. Но было у Бори одно непростое качество: если Боря алкоголя... не добирал на грудь, то он был джентльмен. Мог и поухаживать. Очень своеобразным способом. Вот пришла как-то моя мама ко мне в гости. Так он, выражая ей свою исключительную симпатию, на нашей кухне прямо в шейку поцеловал. Или меня, за то, что я его вкусными блинами по-соседски угостила, мог на кухне на руки поднять. От избытка... "чуйств".

Но упаси Боже... если Боря "перебирал"! Тогда все: БЕРЕГИСЬ! Он в доме ХОЗЯИН! И гонял он нас всех по квартире без разбору! Кто под руку попадется, тот и виноват. Тогда мы отсиживались по своим комнатам и не высовывались.

Самое смешное, у него "пунктик" был, когда он слегка "перебирал". А пунктик вот какой. У Бори было не только ружье и патроны к нему. У него была целая коллекция ... уток. Таких охотничьих муляжей этих милых птичек. Их было почему-то ровно ТРИНАДЦАТЬ. Стояли они чинно и благородно на его огромном буфете. И никто на этих уток не покушался. Трудно сказать, почему уток было именно тринадцать. Своей коллекцией Боря очень гордился. Но больше всего ему была дорога почему-то именно тринадцатая утка. Если Боря основательно перебирал, то начинал выяснять, КТО украл тринадцатую утку с буфета.

При проведении неотложных... следственных действий по раскрытию кражи любимой утки, Боря бывал очень агрессивен. И мог кое-что порушить. Тогда мы срочно вызывали по телефону старшую сестру Бори - Марину, которая жила со своей семьей в нашем же доме, но в другом подъезде. Только эта маленькая женщина могла привести своего разбушевавшегося бугая-братца в чувство. Она строгим голосом говорила ему:

-Боря! Как тебе не стыдно?

 И Боря моментально преображался у нас на глазах в провинившегося братца Иванушку... Прямо даже ростом меньше становился, когда его такая маленькая старшая сестрица отчитывала. А Марина продолжала:

- Ты опять, Боря, за старое взялся? Опять тринадцатую утку ищешь? А она на месте стоит. Ты зачем бабе Жене кулаком стол кухонный разломал? Где старушке теперь еду готовить? Стыдно, Боря! Я такого от тебя не ожидала. Никогда больше так не делай!

Ну, прям, как в любимой сказке: "Не пей, Иванушка, козленочкам станешь!" Присмиревший Боря безропотно топал в свою комнату под конвоем строгой старшей сестрицы. О чем еще она в комнате говорила Боре, мы не знаем. Но на следующий день Боря раскаивался в содеянном и дико извинялся. Он всегда устранял последствия своего дебоша и все чинил.

Но когда у Бори было легкое опьянение, он любил побренчать на своей раздолбанной гитаре. И пел блатные песни дурным голосом. Музицировал подобным образом он очень редко. Поэтому мы не возмущались. Терпели. Ну, с кем не бывает?

И еще одной моей соседкой была милая, славная старушка, - баба Женя. Ей было уже за 70 лет Но точно ее возраста я никогда не знала. ФИО бабы Жени я тоже совсем не помню. Наверное, по причине ее преклонного возраста протоколы на нее наши доблестные правоохранители не составляи. Она была родом из Псковской губернии. И очень интересный псковский говорок сохранила. Так и звучат в ушах до сих пор ее псковские словесные конструкции с деепричастиями и суффиксами на "вши": ущедши, пришедши, поевши, попивши, спросивши. Сейчас даже истые псковичи ТАК уже не говорят. Но милый псковский говорок бабы Жени я буду помнить всю жизнь.

У бабы Жени был сын, военный пожарник, служивший где-то на Чукотке. Был он у нее единственным и поздним ребенком. Плодом одинокой любви бабы Жени к какому-то залетному гастролеру. Родила она его без мужа и воспитывала одна. Очень гордилась баба Женя сыночком. Но что-то там на Чукотке произошло с ее сыном. То ли - самострел, то ли самоубийство. Но не стало сыночка у бабы Жени. Очень она горевала о сыне. И мы с ней горевали. Даже Борька, грубый мужлан Борька, плакал навзрыд, сочувствуя старушке. Мы с Борей помогали ей, чем могли, пока она от горя долго болела. Потом бабу Женю забрала к себе дальняя родственница. Но то смешное и грустное время, когда мы все вместе жили в нашей квартире на Каменностровском проспекте, я буду помнить всегда.

Опишу несколько смешных эпизодов из ТОЙ моей коммунальной жизни.

13.12.2020 в 17:57

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Legal information
Terms of Advertising
We are in socials: