А если это любовь?

Инженер. Глава 4. А если это любовь?

Так уж получилось, что  крутые изменения в моей жизни связаны с  В.И.Лениным (Царство ему Небесное) и  его детищем – Великой Октябрьской Социалистической  Революцией. С вождём я, конечно, незнаком лично, да и в революции участия не принимал, но косвенно   мы, можно сказать, пересекались в 1970 году. Как сейчас говорят – виртуально!   Об этом и о том,  как называется эта глава  я и хочу рассказать.

Столетний юбилей В.И.Ленина  широко отмечался по всей нашей необъятной стране, странах социалистического лагеря и  прогрессивной общественностью (как тогда говорили) всего мира.  Не отстала в этом  грандиозном мероприятии и общественность (ещё не известная всему миру, но стремящаяся к этому)  заштатного села Мазейка.  На заседание исполкома сельского Совета, которое проходило в начале марта,  были приглашены специалисты колхоза, среди которых  оказался  и я.  Там  как раз и шла речь, как достойно встретить юбилей « ратным трудом» и подготовить соответствующий событию концерт силами общественности села. Разработали, одобрили, утвердили, но вышла небольшая заминка – в селе не было   аккомпаниатора.  Гармонистов было немало, но кроме  " Матани", "Страданий" и других  свадебно – застольных  произведений они не  играли. И тут я подал голос и изъявил желание  оказать помощь в качестве баяниста. Играл я довольно сносно,  неплохо разбирался в нотах и предложение моё было принято. Здесь же  познакомился с директором школы Хлудневой Валентиной Андреевной и заведующим  клубом Денисенко Петром Васильевичем.   У  него с августа по ноябрь я буду жить на квартире, а директор школы с  7 ноября 1970 года станет моей тёщей. Но это будет потом, а пока всё по порядку.

  Репетиции проходили не в клубе, а в школе.  Вот здесь - то я и повстречал молоденькую, стройную и очень симпатичную девушку, которая работала старшей пионерской вожатой,  и  мы начали готовить концертную программу. Надо сказать, что молодежь в селе очень  музыкальная   и активная. Люда, так звали девушку, оказалась очень хорошим организатором, несмотря на свою молодость. Ей ещё не было и восемнадцати лет. Прошедшим летом она поступала в Липецкий пединститут на физико-математический факультет, но не прошла по конкурсу.  В школе была вакантной должность старшей пионервожатой,  и она  приступила к работе. Следует отметить, что у  неё  была ещё младшая сестра, которая училась в пятом классе, и братик – первоклассник.  Валентина Андреевна фактически одна поднимала детей, так как муж  был  инвалидом первой группы (осложнение после гриппа)  и сам требовал ухода за собой.  В больнице он проводил больше времени, чем дома.  Неудачная попытка поступления в институт  не  изменила  желание  стать учителем. Она готовилась  к поступлению на заочное отделение, но уже в Тамбовский педагогический институт на химико–биологический факультет. В Липецком институте такого факультета в то время ещё не было. Работая вместе с матерью,  она оказывала ей  большую помощь в домашних делах,  да и работа вожатой ей очень нравилась.

За месяц с небольшим мы подготовили   неплохую  концертную программу и как-то незаметно  сблизились. После репетиций  подолгу   беседовали на различные темы, хотя, конечно, больше говорил я, а она внимательно слушала и иногда вставляла подходящую фразу, создавая тем самым форму диалога. Для неё я, видимо, казался умудрённым опытом  мужчиной и  авторитетом. Я и по годам старше на четыре года, и армию уже отслужил, и,  в  общем,   кое-что уже, действительно, видел. А впрочем, что она обо мне думала, я не знаю, только невооружённым взглядом было видно, что мы друг другу нравимся.

Концерт прошёл под шквал аплодисментов и наше сотрудничество, по сути, можно бы и заканчивать. Однако  мы, хоть и не часто,  продолжали встречаться уже не по поводу…, а по причине. По причине того, что встречи эти были желанные. Меня тянуло к ней как магнитом. Особенно это проявилось в июне, когда после успешной сдачи вступительных экзаменов, она осталась на установочную сессию. Недели две мы уже не виделись. В мыслях я был с ней рядом, в Тамбове. По карте посмотрел маршрут. Дорога  на Тамбов отмечена как  маршрут  республиканского значения, с твёрдым покрытием. И вот однажды вечером, взяв у парторга, Фурсова Василия Алексеевича, тяжёлый мотоцикл «Урал» я двинулся в  путь.  Расстояние по карте составляло около 160-170 километров. Предполагал доехать до Тамбова часа за два-два с половиной. Однако после Талицкого Чамлыка  никакого  покрытия не оказалось. Дорога была просто грунтовой, отгрейдированной, но без покрытия, а до места назначения  было ещё сто двадцать километров.

Это меня не особо огорчило, и я продолжил свой марш-бросок. Плохо стало, когда дождь пошёл. Одет я был очень легко, июнь ведь, да и   никаких признаков изменения погоды не наблюдалось. Дождь начался неожиданно. Да и это ещё полбеды!  Грязь стала скапливаться под передним крылом и  над колесом коляски.  Мотоцикл становился неуправляемым, тащило юзом, разворачивало на сто восемьдесят градусов. Периодически приходилось останавливаться и вычищать монтировкой грязь. Казалось , сама природа не хотела  моей встречи с Людмилой. Километры преодолевались с большим трудом. Я весь вымок   и в грязи был с ног до головы, но не сдавался. В итоге  маршрут я преодолел часов за пять. В Тамбов въехал около 12 часов ночи.

 Адрес квартиры, где жила Людмила, я взял у Валентины Андреевны заранее.  Найти его оказалось  совсем несложно. Одноэтажный домик стоял невдалеке от пединститута и, к  моему счастью, Люда ещё не спала. Каково же было её удивление увидеть меня в полночь, в незнакомом городе, грязным, но счастливым!  От неожиданности она расплакалась и стала меня целовать, чего раньше от скромной и стеснительной  девушки я не мог ожидать и во сне. А тут словно прорвались все чувства: и любви, и сочувствия,  и гордости за меня. Я был на седьмом небе!  После бурной встречи она спохватилась и вынесла  воду, мыло и полотенце. Кое- как отмывшись и очистившись, пообщавшись не более часа,  я отправился в обратный путь.

Въехать – то было несложно, все дороги вели в город, а вот выехать в нужном направлении было проблематично. Дело осложнялось тем, что город уснул, а указателей  маршрутов было мало, да и ночью непросто их было разглядеть. В результате  я вышел на трассу Тамбов – Мичуринск и даже обрадовался этому. Маршрут удлинялся на сто пятьдесят километров, но это был асфальт. До Мичуринска, а от  него до города Грязи (километров сто пятьдесят) я проехал часа за полтора. Спасибо «Уралу»! Очень надёжная техника! От Грязей до колхоза всего восемьдесят пять километров.  На круг выходило около четырёхсот километров за ночь. В село я въехал под перекличку  петухов  и восходящее  летнее солнце. Бабы гремели подойниками, мужики  выводили телят для привязи, село оживало. Я  сдал мотоцикл парторгу, забрал у него служебную машину (вечером мы обменялись транспортными средствами) и направился на квартиру. Баба Таня быстренько собрала завтрак, и я  отправился на утреннюю планёрку.

С трудом отсидев утренний «разбор полётов»  и  «перспективы роста»,  я отправился в Хлевное, где  ремонтировался двигатель СМД-14 для колхозного комбайна. Это километров за сто семьдесят от колхоза. Спасибо моему водителю Анатолию. Всю дорогу он фактически одной рукой управлял машиной, а другой  бережно  держал меня, безмятежно спавшего после   тяжелейшей ночи. Мы  успешно получили двигатель и к вечеру  приехали обратно.

  Через несколько дней  председатель как-то странно посмотрел на меня, медленно облизал по привычке верхнюю губу, покряхтел, и я понял, что он знает о моём путешествии.  То ли водитель сказал жене и, пошло-поехало, а может, парторг  с кем-то поделился, а может, Люда пооткровенничала со  своей подругой, Светланой, дочерью председателя. У председателя колхоза была дочь. Она так же, как и Люда, не прошла по конкурсу в институт и год работала  личным секретарём у отца.  Этим летом она поступила   вместе с Людой на химико – биологический факультет и была на сессии, только в другой группе. Впрочем, я и не ломал голову. Кто, кому- мне это было абсолютно всё равно. Началась уборка, и для меня она была как испытание на прочность.

Погода стояла отличная, и все зерновые мы убрали за три недели. Благодаря привезённым мною зерноочистительным машинам зерно быстро подработали, часть сдали  на элеватор, а остальное заложили в склады на хранение.

Валентина Андреевна Хлуднева в начале августа без обиняков, видя во мне будущего зятя, предложила  перейти на работу в школу.    Летом рассчитался физрук, и часы физкультуры были вакантны. После недолгого раздумья я согласился  и написал заявление на расчёт в колхозе. В заявлении я указал причиной увольнения переезд  на свою родину. Василий Сергеевич  никаких препятствий не чинил и подписал заявление. Десятого августа  моя инженерная карьера закончилась. Впереди была школа!