Инженер. Глава 3. Рабочие будни
На фото: в 1970 году моя невеста, а ныне пятый десяток как моя жена, Людмила Васильевна Некрасова.
Зима подходила к концу. Признаки весны чувствовались не только в природе, но и в настроении людей. Заканчивался ремонт тракторов и автомобилей. Тракторов в хозяйстве было около тридцати единиц. Двадцать гусеничных, типа ДТ-75 , Т-74 , Т-38 и около десятка колёсных марок «Беларусь» - МТЗ-50 и ЛТЗ (липецкие), Т-40 и Т-40А с воздушным охлаждением. Зерновых комбайнов марок СК-4 и «Колос» было десять. Автомобилей было всего 14 единиц. Небольшой автопарк. В штатном расписании даже не было должности автомеханика. Грузовых машин марок ГАЗ-51, ГАЗ -52 и ГАЗ-53 было десять, спецмашин - четыре: Волга М-21 (председательская)-одна, АПМ (машина инженера) –одна, бензовоз на базе ГАЗ-51А – один и пожарная машина на базе ЗИЛ-157К –одна. Кроме того были сеялки, плуги, культиваторы, лущильники, машины для очистки семян и немало другого инвентаря, требующего ухода и ремонта. Однако вся техника была закреплена за конкретными людьми и имела своего хозяина, если можно так выразиться.
С автомобилями я был хорошо знаком, несколько хуже знал устройство тракторов, так как мало работал с ними до армии, да и подзабыл уже немало. С комбайнами,сеялками и другим прицепным инвентарём было ещё сложнее. Приходилось вечерами вновь штудировать учебники, да и в рабочем столе имел под рукой, так сказать, справочную литературу. Однако мои сомнения и переживания вскоре были развеяны двумя факторами. Во-первых, я довольно быстро восполнил подзабытое или незнакомое, а во – вторых, глубоких знаний от меня, оказывается, и не требовалось. Умом - то я понимал, что инженер обязан отлично знать всю технику, а я явно не дотягивал до требуемого уровня. Да и когда я мог всё усвоить на практике, коль её, практики, почти не было. Так вот, почему не требовалось практически моих глубоких знаний техники? Да потому, что колхозный инженер всегда выполнял функцию экспедитора – снабженца, в меньшей степени организатора производства, поскольку этим занимались бригадиры, и почти не занимался руководством ремонта. Механизаторы были опытными, знающими технику, как свои пять пальцев, и им требовались лишь запасные части или определённые узлы. Надо отдать должное всем механизаторам и водителям автомобилей за то, что они ни разу не разыграли со мной «шутки», не поставили в смешное положение или вообще посадили «на мель». А я был наслышан, как молодых специалистов разыгрывали на некоторых приколах типа: «Привезите мне два ведра компрессии". Или так: «Что будете делать, если корова начнёт пить воду из радиатора?». Немало было и других розыгрышей.
Люди в хозяйстве могли работать сутками, могли, правда, и пьянствовать по два-три дня всем колхозом. Но это по крупным праздникам вроде Пасхи, Троицыных дней. Они так и говорили: «Три ведь дня праздник, три дня и гуляем!» Попробуй, разубеди! На посевной, уборочной кампаниях работали с полной отдачей, от зари и до зари. В каждой семье было от пяти до двенадцати детей. Их же кормить надо, обувать и одевать. Мазейку в районе звали маленьким Китаем. В неполной средней школе (в то время восьмилетке) было до 350 учеников. Много детей не посещало школу по причине умственной отсталости. Видимо, из-за большого количества красных носов и праздников. Сейчас же, спустя сорок лет, уже в средней школе обучается всего сто тридцать детей. Причём в десятый и одиннадцатый классы подвозят детей с трёх соседних сёл. Мода на детей прошла. Местный колхоз развалился, как,впрочем, и все остальные в районе. Большой избыток рабочей силы, а отсюда миграция населения и многие другие общероссийские проблемы.
Довольно быстро я узнал «нужных» людей в отделениях «Сельхозтехника» области, различных базах снабжения и других организациях. Большую помощь в этом оказывал мой водитель Анатолий. Я звал его, как и все, этим именем. Инженеров он возил уже 12 лет, со времени получения водительского удостоверения и знал адреса и людей во всех организациях. К тридцати годам у него уже было четверо детей. Анатолий был очень общительным человеком, обладал чувством юмора и смекалкой. Прошло более сорока лет с момента нашего знакомства, а мы встречаемся и с теплом вспоминаем то далёкое время, ставшее уже историей.
К середине мая все посевные работы были закончены, и начался новый период работы – подготовка уборочной техники. В мае я на две недели съездил в Воронеж. В сельскохозяйственный институт я поступил накануне призыва в армию. На период службы у меня был академический отпуск. Однако уже во время службы я смог выполнить многие контрольные работы за первый курс, а в январе текущего года, за месяц я подчистил задолженности за первый и частично за второй курсы. В мае подбил оставшиеся долги и успешно перешёл на третий курс. Учиться заочно было довольно сложно. Катастрофически не хватало времени. Спасала отменная память и неплохая база, заложенная в техникуме. Однако в моё сознание нередко вкрадывались сомнения: « А нужен ли мне этот институт?». Работа безразмерная, постоянно на колёсах, ни выходных, ни проходных, и изменений к лучшему на горизонте не видно.
Достать, пробить, привести – это и Александр Иванович Скоморохов успешно делал. И высшее образование ему вовсе не требовалось, обходился семилеткой.
Кое - какие расчёты, планы технического обслуживания и техуходов, отчётность перед отделом механизации управления сельского хозяйства ему, конечно, были не под силу, но выручали коллеги, и он как-то выкручивался. Среднего специального образования для этой работы вполне было достаточно.
Близилась уборка урожая, а в хозяйстве недоставало зернопогрузчиков и зерноочистительной техники. Воронежский завод сельхозмашиностроения выпускал такие машины, но лимит Липецкой областью был выбран. Вот ведь парадокс: все близлежащие возле завода улицы и переулки запружены этой техникой, а просто купить её нельзя – нет разнарядки! Другой бы и успокоился на этом, но не я. Беру командировочное удостоверение и еду в Москву, в Российское Отделение «Сельхозтехника». Там меня с пониманием, но и с удивлением встретили, так как этими вопросами занимались представители областных отделений « Сельхозтехника», а тут колхозный инженер, да ещё такой молодой. Как тут отказать! Вместо двух сортировок мне дают бумаги на четыре. Через несколько дней по доверенности областной «Сельхозтехники» я получаю непосредственно с завода свои две: ОВП-20 и ОС-4,5, а две получаю на область.
В колхозе было маловато автомобилей для перевозки зерна, а для колёсных тракторов не было тележек. Предпринимаю поездку на Острогожский ремзавод Воронежской области и оформляю четыре тележки 2 ПТС-4, которые впоследствии использовались для перевозки не только зерна колёсными тракторами.
По времени я работал главным инженером колхоза совсем недолго, шесть месяцев всего, но сделал немало. Это не мои выводы. Такую оценку дали механизаторы. Думаю, что это преувеличение, но техники и сельхозинвентаря я прикупил действительно много, и колхозная чековая книжка серьёзно похудела. Я же и после ухода из колхоза встречался со многими людьми из своего технического прошлого. В августе этого года я навсегда распрощался с профессией, но с техникой
был связан всю дальнейшую жизнь. Однако это уже другая история, и техника была личная – мотороллер, тяжелый мотоцикл, шесть отечественных автомобилей. Завершение работы в колхозе я опишу в следующей главе, и связано это будет с моей любовью к девушке, которая вскоре станет женой и коллегой в совершенно новой профессии.
