Как мне потом передали, я своей встречей с Министром наделал много «шороху», как слон в посудной лавке, и все искали, кто и с какой целью направил меня в Министерство в обход всех структур и даже помощников Министра, и «взорвал» все Министерство.
Так заволновались, но не за дело, а «за свои задницы». Меня искали, звонили, спрашивали, что я сказал Министру. Я отвечал все тоже, о чем много раз говорил и писал: по поставкам нам бракованного шпона и ДСП, по поставке лиственницы вместо ели и кедра, по отсутствию сухой подачи леса, минуя бассейн, по отсутствию специального инструмента для распиловки древесины твердых пород и режимов ее сушки. Ничего личного.
Представляю, как они между собой меня ругали - за «неуправляемость и своеволие».
Я впервые присутствовал на Коллегии Министерства, за длинным приставном столом, разместились Члены Коллегии. На кромке стола были прикреплены таблички с фамилиями членов коллегии, видно, рассаживались по рангу своей значимости. Субординация.
А мы сидели, как в театре на стульях, стоящих рядами. Немного в стороне, как бы в черном углу, стояла трибуна, куда понуро выходили с отчетами те, кого вызывал Министр. Каждый час работы Коллегии молоденькая официантка в белоснежном фартучке на подносе в подстаканнике приносила Министру чай. Он, отпивая содержимое медленными глотками, продолжал вести Коллегию. Было ощущение, что он исподлобья зорко и злобно высматривает очередную жертву, и после каждой короткой вводной вызывал ее на трибуну.
В повестке дня было много вопросов, и мы были далеко не первыми, и сопереживали, наблюдая за происходящим. Там уже несколько руководителей расстались со своими должностями, а другая половина получила административные наказания по взысканию до двух окладов.
Выполняя поручение Тимофеева, выйдя от него, я тут же в приемной Венславского подготовил список предложений от Амурского ЛДК из восьми пунктов:
1) Закрепить за Амурским ЛДК поставщиками пиловочного сырья: Падалинский,
Литовский леспромхозы и Троицкую сплавную контору;
2) Управлению лесной промышленности для Амурского ЛДК приобрести четыре
многопильных станка от японских производителей для замены лесопильных рам
второго ряда;
3) Лесопильный завод Амурского ЛДК обеспечить режущим инструментом с
твердосплавными зубьями, для распила бревен твердых пород;
4) Исследовательским институтам разработать режимы по распиловке и сушке
дальневосточной лиственницы;
5) Институту «Гипролеспром» разработать проект «сухой подачи сырья» в
лесопильный цех на все четыре рамных потока над бассейном. Амурскому ЛДК
построить «сухую подачу сырья» собственными силами;
6) Институту «Гипролеспром» разработать проект Затона в акватории Амура или
озера Падали, для приема плотов с Троицкой сплавной конторы. Амурскоиу ЛДК
построить затон собственными силами;
7) Для мебельной фабрики Амурского ЛДК обеспечить поставку калиброванной
древесно-стружечной плиты и ламинированных плит;
8) Управлению лесной промышленности выделить необходимую специализированную и
строительную технику для разборки плотов и погрузки в лесовозы, для
строительства Затона и «сухой подачи сырья в цех по заявке Амурского ЛДК.
Первый Заместитель Министра, бегло просмотрев наши предложения и сказал:
- Не хило, и спасибо за быстрое исполнение - а далее сказал:
- На Коллегию Министерства лучше не попадать, потому что можно «костей не собрать», но есть одно и положительное, - Решения Коллегии всегда исполняются!
За столом от Министра, Венславский сидел первым и, наклонив голову, что-то все время писал. Рядом со мною сидел Никитин и трясся нервной дрожью, повторяя:
- Сейчас всех нас выгонят с работы. За ним сидел дородный статный Старовойтов и много незнакомых лиц. Когда через три часа непрерывной работы очередь дошла до нас, у меня было ощущение, что Никитин «обмочился», он весь скукожился и почернел от страха.
Министр жестко констатировал, что на Дальнем Востоке построили многопрофильный красавец комбинат, который приняли в эксплуатацию, но он стабильно не работает, потому что не обеспечивается проектным сырьем, инструментарием и техникой необходимой для технологии.
- Там устроили чехарду со сменой руководителей предприятия. Может мне всех вас туда отправить для работы начальниками цехов, участков, заводов и первыми лицами. Вы понимаете, что вы все - саботажники и заслуживаете самого сурового наказания. Понимая все трудность и сложность работы на Дальнем Востоке, даже Косыгин мне пошел на встречу и для Амурского ЛДК принял Постановление о повышении Районного коэффициента.
Меня как током пронзило, когда я услышал слова Министра:
- Олег Александрович, возьмите Постановление и передайте его Первому Секретарю Амурского Городского Комитета партии, который больше всех нас печется о благополучии Амурского ЛДК. Стыд и позор. Товарищ Старовойтов, объясните нам свое поведение в этом вопросе?
Начальник «Главдрева», взойдя на трибуну, сказал:
- Виноваты, недосмотрели, сырьевая база действительно сменилась из-за запрещения заготовки кедра, как основной деловой древесины на экспорт.
- Вы что мямлите, вы что издеваетесь над всеми нами, что на Дальнем Востоке, кроме лиственницы, другой древесины больше нет?- и что, вы не знаете, что даурская лиственница имеет объемный вес близкий к весу воды, а в комлевой части бревен и больший, и многие бревна, попав в сортировочный бассейн, сразу тонут, мешая еще плавающим продвигаться к хоботам бревнотасок идущим в лесопильный цех.
Разве вам не доложили, что исполняющий обязанности Главного инженера комбината Намаконов, после очистки бассейна от затонувшей лиственницы, на свой страх и риск, не стал заполнять бассейн водой, а к хоботам бревнотасок установил приемные раскатные столы и груженые лесом лесовозы стали спускаться на дно бассейна, выгружая бревна прямо на них, чтобы цех не простаивал без сырья.
Но нашелся деятель в объединении «Дальдрев», какой-то Никитин, который просигнализировал письмом в Народный Комитет СССР о должностном преступлении Намаконова, который якобы разрушил бассейн стоимостью 619 тыс. рублей, и завели дело. Хорошо, что Тюрнин – Заместитель начальника Управления Лесной промышленности разобрался и обосновал правильность вынужденного решения со стороны ЛДК, а у нового директора ЛДК Яранцева нервы сдали, и он заполнил бассейн водой и телеграфировал в Народный Контроль Союза, что бассейн не разрушен, заполнен, и воду держит. И только после этого с Намаконова «сняли наручники» и выпустили из Москвы с Выговором, объяснили ему, что нельзя посягать на народное достояние даже с благими целями. И чего вы добились, убрав Намаконова и его сухую подачу лиственницы в цех? А добились вы только одного - огромных простоев рамных потоков из-за отсутствия сырья...
- Я спрашиваю вас, - «гремел» Министр, что это за паранойя, когда специалисты предприятия берут ответственность на себя, стремясь обеспечить выполнение плана, а вы им чем отвечаете? Судом и разгоном. Это что за вакханалия вокруг нового предприятия, о которой мне с возмущением рассказал Первый секретарь Горкома, который взял под свою защиту дельного специалиста. Почему вы забыли, что подготовка и защита специалистов - это главная задача и забота Министерства.
Решение Министра было жестким: Главк - расформировать, рассмотреть целесообразность дальнейшего функционирования объединения «Дальдрев» и передать его полномочия объединению лесозаготовительных предприятий в «Дальлеспром».
В Решение Коллегии вошли все пункты предложений от Амурского ЛДК, которые я оперативно сформулировал, находясь в Министерстве.
Дорогие внучата, бывают ситуации, когда и один в поле воин, вобрав в себя пожелания многих. Об этом и была рассказанная выше история, произошедшая с вашим дедом. Конечно, это не точная стенография того заседания, а то, что осталось в памяти. Там много чего наговорили и по делу и без дела. Главное, что после этого был неплохой результат.
Свободное копирование
