В Москве к Олимпиаде 1980-го года построили новую суперсовременную гостиницу Космос на 3 тысячи номеров.
Она стала основной гостиницей московского Интуриста.
Но даже она не могла решить проблему с расселением огромного потока туристов в 80-е годы.
И вот в Космос заезжает группа обычных итальянских туристов.
Человек 30.
А мест нет. Что делать? Куда их девать.
В других гостиницах тоже мест нет.
Москва ведь, столица нашей родины.
Администрация в панике. Это скандал.
Туристы заплатили за поездку заранее.
Деньги уже давно на счету Интуриста.
А места забронировать забыли. Ну, обычное дело, кто-то прошляпил.
А в Космосе есть прекрасный бассейн. Для купания интуристов.
И вот находчивые администраторы предлагают спустить на ночь воду и разместить туристов там.
То есть поставить им там кровати.
Только на одну ночь, уговаривают они руководителя группы и гида-переводчика.
Мы вам потом компенсируем моральный ущерб праздничным ужином за счет Интуриста.
Вы войдите в наше положение, как всегда канючили в те годы (не знаю как сейчас), что же нам делать, Москва не резиновая и т.п.
Ну, делать нечего, деваться некуда - согласились интуристы одну ночку провести в бассейне.
Слава богу, вздохнули администраторы, и пошли отдыхать, забыв предупредить начальника бассейна.
А тот утром приходит на работу и первым делом включает воду…
Мне потом разные гиды-переводчики рассказывали эту веселую историю с разными подробностями, типа, что подумали бедные итальянцы, когда под ними стало мокро, или какие сны им приснились, когда они пошли ко дну, но все пересказы этой истории заканчивались одним: Как только наш бедный гид живым после этого остался! Итальянцы, ведь, народ горячий!
Датчане-же всегда поражали меня своей выдержкой, стойкостью в преодолении трудностей и олимпийским спокойствием.
В отличии от советских туристов, которые поднимали скандал при каждой задержке рейса за границей (я в 80-е иногда сопровождал советские группы в качестве переводчика в разные страны) и набрасывались на меня, требуя немедленно вмешаться в работу аэропорта и навести порядок, датчане никогда не жаловались.
Нет, припоминаю одну единственную жалобу (одну за 15-ть лет работы!) на холод в вагоне, когда мы в ноябре ехали по Трансибирской магистрали до Хабаровска.
Но тогда нам в проводники вагона попались две веселые, безалаберные студентки Иркутского педагогического института, которые проходили в поезде практику, типа стройотряда.
Я их уговаривал топить почаще (а поезд по тайге шел тогда ведомый дизельным локомотивом ввиду отсутствия электрических проводов, и получить тепло в вагон можно было только от вагонной печки-буржуйки), что они в силу своей молодости и легкомысленности забывали делать, предпочитая общаться со своими подругами в соседних вагонах, и в конце-концов, я начал топить сам.
Да, да, вот вам непредвиденные аспекты работы гида-переводчика.
Что бы моим датчанам ни предлагалось в ресторане, не помню, чтобы кто-нибудь когда-нибудь жаловался на еду.
(Разумеется, турист не мог выбирать себе питание а ля карт.
Завтраки, обеды и ужины были составлены заранее для всех групп, проживающих в этот день в гостинице.
Выбирал я: метродотель предлагал мне, как правило, три вида заранее составленных меню, и я выбирал то, которое считал наиболее привлекательным.)
Но я хорошо помню, как добродушные датчане обсуждали практически каждое блюдо, которое им подавалось.
Женщины, особенно пожилые, любили, попробовав, убежденно определить мясо или рыбу или специи, которые присутствовали в блюде.
Но забавно было, когда подавались сырники из творога (а это было стандартное блюдо на завтрак во всех интуристовских ресторанах).
Ва ер ди? (Что это?) спрашивали меня опытные датские домохозяйки, и я объяснял им, что это творог, так горячо любимый нами, и который они не делают у себя дома.
А, это "кварк" (деревенский сыр), неуверенно говорили они тогда, сделав вид, что вполне поняли.
Еще удивительнее была для них наша страсть к гречке.
Гречку нам тоже часто подавали в качестве гарнира. (Выбор продуктов в 80-е даже в ресторанах Интуриста был очень невелик.)
Они удивленно разглядывали ее, пробовали и не могли понять, что это.
А когда я с восхищением рассказывал им, как я люблю гречневую кашу с молоком, они смотрели на меня с недоверием.
Так же как мою любовь к гречневой каше, не могли они понять и моей любви к грибам.
И когда я вдохновенно рассказывал им, как русские любят грибную охоту, как поэтично бродить по осеннему лесу и, найдя пузатый боровик или высокий подосиновик с малиновой шляпкой на сахарной ножке, с восхищением его разглядывать, по их глазам я видел, что понять им это не дано.
Но были и у них пристрастия, которые я так и не принял.
Во первых, это так называемая "лакриц" - черная жевательная резинка из корня солодки. (На самом деле, это не чуингам американского образца, но очень схож по применению.)
Ужасная горечь и никакого удовольствия. А вот любят же они ее!
Я помню, как некоторые из них, заранее зная эффект, предлагали ее нашим местным гидам-переводчицам, которые не подозревая подвоха, доверчиво клали ее в рот, а потом мучились, не знали как от нее избавиться.
А еще любимый датский алкоголь "Гаммель Дэнск" в дословном переводе "Стародатский", настоянный на множестве трав как наши бальзамы.
Но в отличие от бальзамов, пьют его часто и достаточно много.
Но вот тут нужно оговориться и отметить, что за все время работы мне встретились только два туриста, два друга, которые, путешествуя со мной по Транссибу, пили всю дорогу как настоящие русские туристы заграницей.
Они были чрезвычайно хороши: один был похож на Д'Артаньяна, с закрученными в тонкие спирали черными длинными усами, а другой был вылитый Портос, такой же толстый и добродушный.
Они пили, дурачились, веселились и хохотали всю дорогу. Помню, как на второй день пути, рано утром, часов так в 6-ть, меня разбудило прикосновение к носу чего-то холодного. Открыв глаза, я увидел, что Д'Артаньян сует мне бутылку виски.
- Еще только шесть утра, - с удивлением говорю ему я. А он мягко возражает: А ты выпей и спи дальше.
Потом они храбро искупались в Байкале (при температуре воды в 9 градусов) и оба заболели.
После этого они перестали ходить в вагон-ресторан на обед и пили только виски.
И что вы думаете? Выздоровели на второй день.
Но эти двое были исключением. Нормальные датчане пьют крохотным наперстком, граммов в 25-30. Называют они его "Ин" (Один). Так и говорят: Виль ду ха ин?
Что в переводе означает: Выпьешь рюмочку (наперсточек)? Или еще более конкретно: Виль ду ха ин ЛИЛЕ ин? Что в переводе означает буквально: Выпьешь МАЛЕНЬКУЮ рюмочку (наперсточек)?А выпив два-три наперстка, очень веселятся и рассказывают массу разных историй, смешных и не очень (а часто глупых, на мой вкус.)
Свободное копирование
