С приходом Йохевед положение моей матери очень ухудшилось. Если раньше её не любили, но хотя бы ценили её происхождение, то теперь, с появлением новой, красивой невестки, раввин перестал навещать свою племянницу, и дед её просто возненавидел. Разница между раввинской дочерью и дочерью реб Шимона Дайча была слишком заметна, и последняя его прямо очаровала.
Положение мамы стало невыносимым также из-за ревности- все любят молодую невестку, все ей делают комплименты свёкор цацкается с Йохевед, а на неё даже не смотрит. Она часто сидела и плакала, перестала заходить в комнату, где бывал свёкор со всеми своими гостями из Каменца. А каменецкие люди были просто рады, что избавились от той, которая им регулярно отравляла жизнь, не давая говорить, что им хочется.
Молодая невестка принесла новые порядки в дом и в хозяйство – все аристократического рода. Готовила новые блюда, всякие новые печенья - она просто не умела сидеть без дела. Там что-то обновит, тут переделает, починит бельё, сошьёт женщинам платья, а мужчинам брюки. Дом приобрёл новый вид, в нём стало светлее и чище, и вся семья сделалась чище, нарядней.
Мама много раз бегала к раввину, чтобы выплакать свою душу. И раввин её утешал и успокаивал тем, что муж её выше мужа Йохевед.
Действительно – хотя Йоселе тоже был вполне приличный молодой человек, честный и порядочный, и тоже был способен учиться, но Мойше, мой отец, был умнее, одарённее и благороднее его.
Когда мама плакала у себя в комнате, отец её утешал теми же словами, что и её дядя, раввин. Но ничего не помогало. Тогда он решил насовсем переехать из родительского дома в отдельную квартиру, покончив таким образом с ненавистью и ревностью. Она себе будет учить свои «Обязанности сердец», «Светильник» и «Книгу благочестивых»[1] Простое выполнение религиозного обряда – бессмысленно, если не исходит из благочестивого настроения и не имеет своим последствием нравственное совершенствование. Книга выдержала несколько изданий в переводе на идиш) – и в доме станет спокойно.
Но он боялся предложить отцу такую вещь и пошёл к своей матери за советом. Он знал, что мать имеет большое влияние на отца, который её слушается и в более важных вещах.
Мать ему дала совет - написать отцу хорошее письмо, рассказав, как его Сара день и ночь плачет и сообщить, что он хочет переехать в другую квартиру. Он очень боится слёз её, бедной сироты – отец её к тому времени уже умер - и другого пути её успокоить, как только поселиться отдельно, он не видит.
«Напиши такое письмо отцу, - посоветовала она ему, - оно дойдёт до его сердца. Он ведь приличный еврей, и такие слова, как «слёзы», «покойные родители», «праведники» на него повлияют. Он конечно расскажет мне о письме, наверное попросит совета, и я уже знаю, что ему сказать».
Так он и сделал. Дед получил письмо и сначала рассердился на сына, захотевшего изменить правилу, которое он не желал менять ни за что на свете – жить всем детям вместе. Но слёзы взрослой женщины запали ему в сердце. Он почувствовал страх – не дай Бог, её праведники-родители нашлют на него проклятье. Он ни на что не мог решиться и пошёл советоваться со своей женой Бейле-Раше.
Мудрая Бейле-Раше на это ему сказала, что и она очень неспокойна оттого, что Сара постоянно плачет: ведь с такими большими праведниками, как её родители, надо очень считаться – не дай Бог, до них дойдут её слёзы.
«Я очень перед ними дрожу, - сказала бабушка, - да и Мойшеле нашего жалко: что же ему портить жизнь из-за её слёз?»
Ещё заметила бабушка, что с невесткой они здорово просчитались. Она-таки шлимазлница, неспособная завязать кошке хвост. Но тут уж ничего не поделаешь, пусть хоть живут, горя не зная.
Бабушка умела говорить и когда надо, повлиять на деда.
Отец своего добился: снял у Шломо Йореса за двадцать рублей в год трёхкомнатную квартиру с кухней, и перед мамой открылся новый мир. Стала она жить по своему вкусу и желанию - сидела всё время над своими книгами и в глаза не видела Йохевед со свекровью и со всем каменецким народом. Иногда ходила к своему дяде и часами сидела с раввиншей. О заработке, как другие жёны, мама не заботилась, её это всё не касалось, не знала, что значит приготовить обед, и когда он должен быть готов – это было не её дело. О том, чтобы шить или починить рубашку, не было речи. Даже шабат и праздники проходили без её участия, словно она не была хозяйкой.
И так она прожила с отцом тридцать лет – спокойно и размеренно. По девять месяцев была беременной, по два года кормила, каждые три года – новый ребёнок. Внимание уделяла только ребёнку, которого кормила, и «Обязанностям сердец».
Отец никогда не говорил с ней о делах и не спрашивал, что будет сегодня на обед. Он знал, что ей это неизвестно, и когда приходил домой, она ему рассказывала истории из «Светильника», и о том, как человек должен служить Господу, согласно «Обязанностям сердец» и другим святым книгам. Отец слушал эти истории и молчал.
Свободное копирование
