Заведенная Крыжановским раздача участков потерпела крушение, может быть, более и потому, что в сферу действия были включены и запасные башкирские земли.
В последнюю свою поездку в Петербург, вызванную более беспорядками в распродаже башкирами своих земель, Крыжановский отправился один и увидел полное неблаговоление к себе со стороны высших лиц. К наследнику цесаревичу Александру Александровичу ездил он два или три раза и не был приглашен ни на один обед или вечер; с воцарением его в Петербург вызывались все генерал-губернаторы, за исключением Крыжановского. Положение последнего было настолько тяжело, что он сам просил поручить сенатору Ковалевскому, бывшему на ревизии в Казанской губернии, обревизовать находившиеся под его управлением губернии. Следствием этой ревизии было закрытие Оренбургского генерал-губернаторства 12 июля 1881 года.
Впоследствии я имел случай говорить с бывшим министром внутренних дел Тимашевым и спросил его о причине гонения на Крыжановского, когда раздача участков была допущена с высочайшего соизволения и с такового же разрешения раздавались участки тем, кому были назначены. Тимашев сказал, что ходатайством о такой мере Крыжановский обманул Императора Александра II, а из служивших в Оренбурге никто не донес об обмане. Поэтому-то проект и прошел так гладко.
Во время генерал-губернаторства Крыжановского совершился второй хивинский поход в 1873 г. В состав действующего отряда войска выступали из четырех пунктов. Из Туркестантского военного округа прямо на Хиву через Голодную степь; из Кавказского округа один отряд из Баку через Красноводск, другой из Ново-Петровского укрепления; с Оренбургской линии из городов Орска, Уральска и Оренбурга три эшелона. Последние, соединившись в одном пункте, поступили под начальство наказного атамана Уральского войска генерала Веревкина.
Оренбургский отряд состоял из двух Оренбургских линейных баталионов, 4-х сотен Оренбургских и 2-х сотен Уральских казаков, одной конно-артиллерийской батареи Оренбургского войска и нескольких орудий пешей крепостной артиллерии. Войска направились к Аральскому морю, дошли благополучно и взяли Хиву до прибытия Ташкентцев и Кавказцев.
Генерал-адъютант Кауфман, главнокомандующий всеми войсками, встретил неимоверные трудности при переходе песков Голодной степи; главную беду составлял недостаток воды, которую привозили летучие отряды казаков из колодцев, лежавших далеко в стороне от намеченного пути. Едва не погибши, отряд достиг наконец Аму-Дарьи, где его встретил хивинский хан. На вопрос Кауфмана, почему хивинцы не выслали войска для защиты себя, хан ответил, что русских ждали с другой стороны, где и было собрано хивинское войско, а по тому пути, по которому пришел отряд, не ожидали, потому что дорога эта непроходима и носит название «смерть человеку», и что только один дурак, добавил хан, мог дать совет итти этою дорогою военному отряду. Дурак этот был тут-же, в свите Кауфмана: полковник генерального штаба барон Аман. Об этом мне говорили наши казачьи офицеры, бывшие в отряде Кауфмана.
Туркестанские войска, со включением оренбургского отряда, церемониальным маршем вошли в Хиву. Кауфман не велел Веревкину открывать военных действий и на вопрос, по чему он не исполнил приказания и взял город до прибытия его, Веревкин ответил, что Хива была взята до получения приказа главнокомандующего. Потом Кауфман соединенными силами всех трех отрядов одержал решительную и славную победу над туркменами. Туркмены по приглашению хивинцев в огромных силах собрались в окрестностях Хивы. Кауфман, узнав об этом, повел войска против них. Ночью, когда русские расположились спать, туркмены с разных сторон напали на них. Положение было критическое: русский отряд, расположенный по обеим сторонам довольно широкого и глубокого арыка, через который вели два ветхих мостика, не мог быстро соединиться. Туркмены в разных пунктах прорвались в интервалах отряда и смешались с нашими. В темноте и незнакомой местности произошла страшная резня, однакож русские взяли верх. На другой день казаки преследовали и уничтожали мелкие отряды туркмен, которые после этой победы изъявили покорность.
Третий отряд из Красноводска вышел под начальством полковника генерального штаба Наркозова в составе пехоты, артиллерии и казаков, и направился прямо на Хиву. Отряду этому предстоял самый короткий путь, но итти пришлось безводною степью, по мало обследованной местности. Жгучие жары, отсутствие воды доводили до изнеможения солдат, которые падали на ходу. Для одушевления их полковник Наркозов надевал на себя ранец и шел с ружьем, как простой солдат; но и это не помогало, явилась полная деморализация: нижние чины отказывались от повиновения офицерам и возвращались назад. Наркозов возвратился в Красноводск, не достигнув своего назначения, а как после оказалось, колодцы Игды с водою были в двух днях пути от отряда; дойди до них последний, — и он ранее других пришел бы к Хиве.
В отряде Наркозова находился флигель-адъютант поручик Милютин (сын военного министра). По возвращении отряда в Красноводск, он на почтовых лошадях и кружным путем доехал до отряда Кауфмана и участвовал в бою с туркменами.
С высочайшего соизволения в войсках, действовавших против Хивы, был великий князь Николай Константинович и принц Евгений Максимилианович, герцог Лейхтенбергский. Первый был с Уральскими казаками, а второй с Оренбургскими. По возвращений в Оренбург, великий князь был зачислен в Оренбургское казачье войско, где и состоял до самой кончины, последовавшей в августе 1901 года.
Свободное копирование
