authors

1427
 

events

194041
Registration Forgot your password?

Талант

25.05.2020
С.-Петербург, Ленинградская, Россия

Педагогический талант Варвары Санны мы, её внуки, легко можем засвидетельствовать на основе собственного опыта. В этом деле она была настоящий виртуоз. Особенно по сравнению с нашими родителями.

Всего через руки Варвары Санны вдобавок к двоим её собственным сыновьям, красноармейцам, ученикам мужской школы и воспитанникам детского дома прошли ещё и целых семеро внуков и внучатых племянников: Сашка Кобылянский, я, Кирилл, Пашка, Наташка и Дима Чистяковы и приёмная Юрина дочь Элька.

Суровая на вид и имевшая обыкновение критиковать взрослых и язвить в их адрес, внутренне Варвара Санна была человеком очень добрым и к нам, детям, неизменно оборачивалась своей самой лучшей стороной. С каждым ребёнком она находила способ мирно договориться в любой ситуации, без драм и скандалов. Никогда не кричала и не поднимала на нас руку. Обладала исключительной толерантностью ко всем детским закидонам, изобретательностью и неистощимыми запасами терпения. А обучала разнообразным навыкам – как детей, так и взрослых – так же легко и естественно, как дышала, без малейшего напряжения, как бы между прочим.

Не считая того, что мы прожили в Ленинграде, я проводила с Варварой Санной почти каждое лето, начиная с года и до двенадцати лет, а впоследствии многократно приезжала к ней в гости. За всё это время мы с нею действительно поссорились, наверное, раза два. А ведь характер у меня с самого рождения был нордический, стойкий, а вовсе не покладистый, на что многие жаловались.

К четырём с половиной годам Варвара Санна как-то совершенно незаметно выучила меня свободно читать и, кажется, немного писать. Во всяком случае, писала печатными буквами, не всегда разворачивая их в правильную сторону, я ещё до школы. Она бы выучила читать и писать и Кирилла, как впоследствии выучила Пашку, если бы мы пожили в Ленинграде подольше.

Начиная с моих трёх лет Варвара Санна начала ненавязчиво разучивать со мной стихотворения. (Упражнение, очень полезное для развития памяти.) Сначала репертуар был классический: Пушкин и Лермонтов. Впоследствии к стихам добавилось разучивание популярных тогда песен из специального песенника в мягкой обложке. Так что я не только могла в три года блеснуть декламацией «Песни о вещем Олеге», но и до сих пор припоминаю текст «Интернационала», «Варшавянки» и «Смело, товарищи, в ногу».

Когда мы с нею куда-нибудь брели, Варвара Санна, чтобы я не скучала в пути, играла со мной в шарады. То есть играла, конечно, она, придумывая разные шарады в рифму, а я должна была их разгадывать.

Относительно детских закидонов. Года в четыре, после прочтения книжки Ирины Токмаковой «Аля, Кляксич и буква А», я решила, что имя Аля гораздо лучше, чем моё, и стала настаивать, чтобы меня называли Алей. Никто не соглашался, и только одна Варвара Санна пару-тройку лет безропотно называла меня Алькин в полном соответствии с моим однажды высказанным пожеланием.

Вообще внимание Варвары Санны к моим просьбам было поразительно. Иногда оказывалось, что она купила и приберегла для меня точно ту мелочь, которую я выпрашивала, когда гостила у неё прошлым летом, и про которую сама уже и думать забыла, – редкие тогда венгерские фломастеры, или сувенирную записную книжечку с адмиралтейским корабликом на обложке, запирающуюся маленьким металлическим карандашиком, и т.п.

То, что Варвара Санна с самого раннего детства воспринимала меня так уважительно и всерьёз, конечно, очень способствовало формированию моего чувства собственного достоинства.

Когда мы с Варварой Санной жили в деревне, она иногда брала меня в раннем возрасте с собой в лес. Однажды мы с нею заплутали, и наш поход затянулся сверх запланированного времени. Я замучилась и хотела пить. Вода у Варвары Санны была: она страдала тахикардией и всегда носила с собой маленькую стеклянную завинчивающуюся бутылочку с водой на случай внезапного приступа. Почему-то ей помогало, если в это время попить (не знаю, как сейчас, а в то время других средств от тахикардии не было). Я прекрасно знала, что у неё с собой эта бутылочка, и долго канючила эту воду, не понимая по малолетству, что ВС не может мне её отдать. Уже не помню, чем тогда кончилось дело – выманила я всё-таки в итоге эту лечебную воду у Варвары Санны, или она так мне её и не дала. Но помню, что я ужасно скандалила, а ВС так и не вышла из терпения, пререкаясь со мной и при этом ещё разыскивая правильный путь домой.

Про педагогическую изобретательность Варвары Санны есть две истории.

Первая такая. Иногда ВС требовалось куда-нибудь сбегать побыстрее, чем со мной на прицепе, и она оставляла меня года в три-четыре в комнатах одну на часок, запирая снаружи. А чтобы я не боялась, выдавала мне на это время свой хранящийся под замком в булевском комоде театральный бинокль. Разглядывать в этот вожделенный бинокль из окон «фонаря» пешеходов на улице, милиционера-регулировщика в «стакане» на дальней стороне Литейного напротив Жуковской и пассажиров в проезжающих мимо трамваях и троллейбусах было так увлекательно, что я совершенно забывала о своём временном одиночестве и не пугалась.

Вторую историю Варвара Санна любила рассказывать. В год-два мой брат Кирилл очень плохо ел. Медленно жевал, подолгу держал за щекой, неохотно глотал. И, тоскуя, при этом в порядке самостимуляции задумчиво крутил себе уши. Вместо того чтобы бороться с этой «вредной привычкой», Варвара Санна быстро сориентировалась и, приступая к кормлению, решительно командовала:

– Крути уши!

И действительно, уши помогали, и, подбадривая себя таким образом, брат ел быстрее.

17.06.2020 в 09:50

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Legal information
Terms of Advertising
We are in socials: