Школа

       Школа

       Немного в стороне от поселка, школа. Учились в ней в основном дети работников совхоза, но были и ребята из соседней башкирской деревни. В школе жили мы с ними довольно дружно. Подчеркиваю - в школе, потому что летом, когда мы с совхозными ребятами ходили на речку, кто-нибудь из деревенских, подъехав верхом на лошади, мог ни за что так хлестануть кнутом своего школьного «друга», что след от удара оставался надолго. Но вот что интересно – ленинградских ребят они не трогали.

       Преподавание в школе велось на русском языке. Это была уже настоящая школа, с просторными, светлыми классами, с небольшим спортивным залом и широким коридором, где зимой на переменках можно было вволю побегать, согреться. А согреваться часто было необходимо. Круглые печи, отапливаемые дровами, грели плохо, а случались морозы в 25, а то и в 40 градусов, так, что в классе замерзали чернила в чернильницах. В классах, поэтому, сидели в пальто. Но учились!

       Директор школы – Вера Ивановна Гвоздовская. О ней расскажу подробнее. До войны ее муж, Николай Гвоздовский, Семен Филиппович Нагулин и мой отец были закадычными друзьями. Когда немецкие войска приблизились к Ленинграду, истребительный отряд, в котором находились Семен Филиппович и Николай, был оставлен в тылу врага для партизанской войны. Семьи же их успели эвакуировать. Вера Ивановна с семилетним сыном, по какой-то счастливой случайности, оказалась в совхозе. Поселили их в комнату в одном из коттеджей. Другую комнату в нем занимал кто-то из совхозных служащих. Позднее, когда эта комната освободилась, Вере Ивановне удалось договориться с дирекцией совхоза о том, чтобы ее заняли мы с мамой (отец к тому времени уже находился в армии).

       Из школьных учителей помню лишь некоторых. Должно быть, память об этих немногих сохранилась из-за трагических обстоятельств их жизни. В школе работала семейная пара учителей – ленинградцев. Он, как нам тогда казалось, очень пожилой мужчина. Выше среднего роста, худой, с всегда взлохмаченными седыми волосами и щетиной на лице. Она, – маленькая, вся сморщенная горбунья. Оба, тихие и вежливые, производили, какое-то жалкое впечатление. И как же ученики над ними издевались на уроках! Они терпели. У них было два сына. Крепкие, здоровые парни. Сначала забрали в армию старшего, и вскоре родителям прислали похоронку, где сообщалось, что их сын погиб на фронте. Через некоторое время мобилизовали и отправили на фронт младшего сына. Спустя несколько месяцев погиб и он. Беспомощные старики остались совсем одни. Потом, как-то незаметно они исчезли из совхоза.

       Вот другая учительница, – Александра Владимировна. Молодая, небольшого роста блондинка. Кроме преподавания она еще занималась пионерской работой. Хорошо плавала и летом вместе с ребятами ходила купаться в озерах. Ее ребята буквально боготворили. Однажды в поселке появился молодой мужчина, все звали его просто Володя. Выяснилось, что он танкист, приехал домой из госпиталя, долечиваться после ранения в руку. Ходил в военной форме. В то время в школах были обязательны уроки военной подготовки и его приняли на работу в школу военруком. Учеников уже с младших классов учили ходить строем, ползать, окапываться, разбирать и собирать винтовку, колоть соломенные чучела штыком, бросать гранаты. Всему этому нас учил Володя, действуя одной своей здоровой рукой, другая рука в гипсе и на перевязи. До сих пор я не забыл его команд типа – «справа прикладом бей, штыком коли»! Через некоторое время Александра Владимировна и Володя поженились, и почти сразу же после свадьбы, летом 1943 г, он уехал в действующую армию. А очень скоро Александра Владимировна получила известие о гибели мужа. С осени учительствовать она не вернулась, была беременна. Очень хотела, чтобы у нее родился мальчик, мечтала назвать его Володей, но родилась девочка.