9
Сад мой занесло снегом, и до него трудно было добраться. Весна долго не открывалась, еще в апреле лежали сугробы, а потом сразу установилась теплая погода, снег стал быстро таять, оседать, ломая ветви яблонь; через сад потекла настоящая река. Цон вышел из берегов.
Май был сухим и жарким, приходилось много таскать воды из колодца и поливать сад и огород.
В последних числах мая тяжело заболела Таня и более недели пролежала в больнице, где работала Ольга. Врачи так не установили ей определенного диагноза.
В июне я с Петром уехал в Витебск. Предлогом для поездки было приглашение Адели отметить день ее пятидесятилетия. Это было моим вторым посещением родного города после войны. С 1952 года, когда я приезжал сюда из Иркутска, он значительно изменился. Город отстраивался, расползался во все стороны, пробивались новые улицы, засаживались скверы. Он становился совсем непохожим на тот, который существовал веками, и который я так хорошо знал в годы моей юности.
Пять дней, которые мы провели в Витебске, были заполнены хождением в гости, встречами и разговорами с родственниками, что сопровождалось обильным угощением и выпивкой. Ты уже сыт до отвала, тошнит, кружится голова, а тебя все угощают, заставляют выпить и обижаются, если ты не ешь и не пьешь.
В первый же день мы были у Адели, справлявшей свой юбилей. Было порядочно гостей, из которых самыми интересными для меня была Катя Гоголинская и Юлька Старикович, которую я не видел более сорока лет. На следующий день мы были у Янины, жены погибшего в войну брата Стаси. Она со своей большой семьей (дочерью Аллой, вышедшей замуж, и женившимся сыном Эдиком) жила в маленькой комнатушке. Кроме того мы собирались за столом у Мани и у ее дочери Эльвиры, которая со своей семьей жила отдельно. В последний день нашего пребывания у родных мы, все три брата и две сестры ездили к Подвинским Тимке и Юзефе, нашим двоюродным брату и сестре, живущих в своих домах на окраине города в Песковатике. Была еще жива моя родная тетка Виктося, и, глядя на нее, я думал, как же она похожа на нашу маму. Нас долго не хотели отпускать.
Заходил я и в Ветеринарный институт, встретился со своим давним другом Кирюшей Галенским, был на квартире у Сипко, который работал тогда проректором института и тепло меня встретил.
К сожалению мы не сумели посетить наше родное пепелище в Абрамовщине и могилы матери и брата в Коссах. Мы поехали туда по Сурожскому шоссе на машине Саши; но пошел дождь, и, доехав до Кардона, мы повернули обратно, так как боялись, что машина не проедет по грязной, раскисшей дороге.
Свободное копирование
