Через несколько месяцев мы встретились в коридоре Студии. Володя рассказал, что экспедиция была очень тяжелой - много снимали на натуре, в чистом поле. Были настолько сильные морозы, что в камере «Темп» лопалась пленка. На съемках погибли четыре солдата - их задавило машинами. Для меня это был знак.
Фильм был снят.
При встречах, Володя переодически ставил меня в курс событий. Директор Студии, заместитель председателя Госкино СССР Сизов посмотрел смонтированный фильм и дал поправки. Сизов до «Мосфильма», работал заместителем Промыслова, председателя Моссовета, по МВД.
Еще один зампредседателя Госкино, Павленок тоже дал свои поправки. Председатель Госкино Ермаш добавил свои. Всего почти двадцать исправлений. Было ясно, что эти “поправки” изрежут картину - она превратится в бессмысленный набор кадров. Не сделать – ее не примут, “положат на полку” и никто никогда ее не увидит, а пять тысяч человек, работающих на Студии лишатся премиальных.
Володя сказал, что так как автор из Белоруссии, Лариса решила лететь к первому секретарю ЦК Белоруссии Машерову, показать ему картину и просить помощь.
Они улетели. Через несколько дней я вновь встретил Чухнова на Студии. Володя рассказал, что Машеров их прекрасно принял. Он, единственный из партийных бонз получил Звезду Героя на поле боя. В Белоруссии его очень любили. Машерову картина понравилась и он был возмущен требованиями ее изрезать. Он пригласил их в охотничий домик, где они провели три дня. Они улетели и он позвонил Суслову с просьбой не трогать картину. Суслов выслушал его и, как мне рассказали, ответил: «Хорошо. Мы учтем ваше мнение. Я скажу, чтобы картину выпустили без поправок. Но с каких это пор секретари республиканских ЦК стали вмешиваться в работу госкомитетов, находящихся в подчинении союзного Ц.К.?»
Как оказалось, это был приговор.
Включились невидимые шестерни, повернулся рычаг, переключающий жизненные пути.
Картина «Восходение» получила «серебряного медведя» на Берлинском фестивале и Лариса и Володя сразу начали работу над новым фильмом.
Надо было спешить – уходила натура. Лариса торопилась, переделывала сценарий по повести Распутина "Прощание с Матерой".
Володя был озабочен, неразговорчив. Успех «Восхождения» сделал ненужными дальнейшие разговоры - Лариса оказалась права.
Ранним утром шесть человек выехали на выбор натуры на машине «Волга», как тогда говорили - «сарай». Все дремали.
На большой скорости “Волга” вылетела на встречную полосу и врезалась в “КРАЗ”, груженный кирпичом.
За мгновение до удара, мосфильмовский водитель попытался резко развернуть машину – проснулся и хотел в последнюю секунду уйти от лобового удара, или хотел спасти себя и подставить кузов, где дремали люди – никто это уже не узнает.
Такой трюк можно увидеть в кино: скрип тормозов, летящая юзом машина, удар...
На искореженную «Волгу» посыпались поддоны с кирпичами – несколько тонн. Все погибли.
А через какое-то время груженый “МАЗ” выкатился с сельской дороги перед машиной везущей Машерова. Водителя грузовика арестовали, но, вскоре, выпустили – он сошел с ума. В армии он служил в спецназе. Это мне рассказал режиссер Валя Врагов – племянник Машерова.
В актовом зале «Мосфильма» прощались с Володей, Ларисой, практикантом из ВГИКа, имени которого я не знаю и еще тремя людьми.
Перед огромным белым экраном, на полу, в ряд стояли шесть открытых гробов – последнее их кино.
Хотя гримеры «Мосфильма» сделали все возможное, лица были закрыты черным тюлем, сквозь который не так заметны были страшные увечья.
Мне рассказали, что водитель, выполнивший смертельный номер, до работы на «Мосфильме» был милиционером. Его уволили из ГАИ за лихачество и Сизов распорядился принять его на Студию.
Это было очень необычно, чтобы замминистра, комиссар милиции нанимал на работу водителя. Очевидно это был непростой человек и они ему доверяли.
Фамилию этого водителя забыть было невозможно: БЕЗНОСЮК.
В воздухе явно пахло какой-то чертовщиной.
Свободное копирование
