Фотографии этой 100 лет. Чьей-то рукой выведен на обороте 1915 год. В верхнем ряду стоят Маня 17 и Коля 15 лет, в нижнем ряду сидят Феденька 8 лет и Павла-Павлина 7 лет. В средине - мои дедушка Павел Григорьевич и бабушка Евдокия Семёновна Селедковы. Уже шла Империалистическая война, уже уходили из села Большое Сорокино на войну мужики. Уже назревали страшные для России события 1917года.
Недавно я с дочерью побывала в музее о последних днях Царской семьи, расположенном рядом с Храмом на Крови в Екатеринбурге. Храм этот виден из окна моей квартиры и я каждое утро молюсь глядя на него. О впечатлении, которое произвёл музей надо писать отдельно. Ещё раз осмотреть фотографии,вещи, документы, рассказывающие о Царской семье, её жизни, супругах, детях, их последних днях.
Но я с некоторым удивлением ощутила связь с этим местом, с судьбой царской семьи, и как результат с судьбой моих родных. А ещё я удивилась тому, как тесен мир, как причудливо переплетаются события вековой давности с тем, что происходит рядом с нами, и мы через несколько поколений оказываемся причастны к тем далёким временам.
Моя мама, в девичестве Селедкова Таисья Павловна 1917г.р, не помнила своего отца Павла Григорьевича. Но она хранила в памяти то немногое, что рассказывала её мать Евдокия Семёновна, 1879 г.р. Дуня была внучкой ростовщицы Бочкарихи в селе Большое Сорокино, которое живо и сейчас, находится в Тюменской обл и является районным центром. А в те времена, о которых я пишу, оно находилось по административной принадлежности в Тобольской губернии. Эта губерния существовала до 1919 года.
В селе уживались старообрядцы и нововеры. Пашины предки попали в сибирские края после того, как произошёл раскол церкви в 17 веке. Он был пастухом собственного небольшого стада, богатства не имел, но и не бедствовал. Мама рассказывала, что в их селе бедняков не было, за исключением Мити Холёнка, который проводил время в праздности, на печке любил лежать, да ещё несколько подобных ему дружков. Жил Павел с матерью, которая свято чтила старую веру и её законы. Крестилась двумя перстами, новообращённых называла щепотниками, потому что они крестились сложив вместе большой, указательный и средний палец.Так удобно брать щепотку сыпучего вещества. Она не разрешала пить из ковша, которым зачерпывали воду из бочки, а следила, чтобы из ковша в кружки наливали и пили из них. Своеобразная гигиена.
Паша мечтал о большом стаде, хотел построить молоканку и маслобойку. Году в 1895 направился он к ростовщице Бочкарихе, чтобы одолжить деньги. Были у него кое-какие планы на развитие своего дела. Огромный пес во двор не пускал, а на стук в ворота вышла девушка лет 16ти, привязала пса и провела Павла в дом. Он чуть не забыл, зачем пришёл. Залюбовался девушкой, высокой, крепко сложенной, из под платочка повязанного по девичьи, под подборотком, выбивалась тёмно русая коса. Павел решил вопрос с процентщицей а также сделал решительный поворот в своей холостой жизни. Он заслал сватов к Дуне.
Бочкариха воспротивилась: её внучка была, как и вся семья, новой веры, а предлагаемый себя в женихи Павел был старовером и в церковь не ходил. Бочкариха поставила условия молодому мужчине: окреститься в церкви, надеть новый крест, тогда она подумает, отдавать ли Дуню за пастуха. Павел на полученные от ростовщицы деньги купил весной стадо телят. За лето животинки нагуляли вес и он продал скот заинтересованным купцам из Ишима и Тюмени.
Деньги вернул ростовщице с процентами да ещё осталась сумма, которую он снова пустил в оборот. Летом он окрестился в церкви, сменил веру и снова заслал сватов к Евдокие. На этот раз Бочкариха дала согласие: увидела в Павле надёжного хозяина для создания и обеспечения семьи.
У Павла Григорьевича к 1915 году было почти всё, что он планировал: успешное дело, большая семья, новый дом. Низ его из красного кирпича под свою лавку, а бревенчатый верх - жилые комнаты для семьи, а также планы на будущее: приобщить к своему делу сыновей. Впрочем, старшая дочь Мария, которой было 17 лет помогала отцу в лавке. Закончив Церковную школу она оказалась предприимчивой девушкой: вела долговые книги, составляла списки товаров необходимых для пополнения прилавков и отпускала товар покупателям.
К этому времени Павел стал купцом 2й гильдии, выезжал в Тобольск, когда того дела требовали. Однажды (предполагаю из купеческого собрания) он привёз красивую фотографию:с неё величественно смотрела семья царя Николая 2го. Павлу Григорьевичу захотелось принарядить своих дочек, сыновей и дородную Евдокию, сфотографировать всех на долгую память.
