В декабре я уезжал с крытой. Действительно теплое расставание.
Я бодро шел по этапу. Через многочисленные пересылки, через хаты с крытниками, черными и полосатыми, свояками. Выслушивая интересные истории и сам делясь впечатлениями. Ветер наполнял мои паруса.
В Тюмени ночью разговорился с одним зеком, специалистом по подделке документов. Интересные вещи он поведал. Зек утверждал, будто половина начальников всех мастей имеет фальшивые документы. Это уже тогда! А многие и поддельные партийные билеты. Потерял начальник по пьяни партийный билет. Что делать? Бежит к нашему мастеру. По утверждению зека, он даже несколько раз так избегал тюрьмы — освобождение как плата за услугу. Причем разок друзья моего собеседника специально украли у высокого чина партийный билет. Надо же помочь кенту! Открыв в Тюмени нечто вроде печатного производства, кустарь-одиночка жил припеваючи. Кто только не обращался к нему за ксивами, включая ментов. Он щедро всех прописывал фальшивой печатью в паспорте. Паспортистки (настоящие) взмолились. Мол, если уж ты сам прописываешь, то сам и выписывай. «А то эти дурни прописываются у тебя, а выписываться бегут к нам!». Все-таки однажды угодил специалист в тюрьму серьезно. И совершил изящнейший побег. Доставили ему в камеру бумагу, фото, краски и нужный инструмент. Повели зеков в баню. Пошло мыться шесть человек, а в камере оказалось пятеро. Прилично одетый гражданин прошествовал через тюрьму. Предъявляя удостоверение адвоката, ордер и прочие положенные бумаги. И тюрьму покинул. Менты рюхнулись не сразу. Скорей всего пропажу обнаружили быстро. Но каждая смена постаралась спихнуть недостачу на смену другую. Официально побег обнаружили дней через десять. Не помню уже все подробности дальнейшей зековской судьбы.
Менее интересная история в Тюмени. В этапке кроме меня еще несколько человек. Заводят еще двоих. Один с ампутированными кистями рук. Срока у них небольшие, лет по пять, за кражу. Но для безрукого непомерное наказание. Он даже ширинку сам расстегнуть не может. А потом в камеру привели еще одного, третьего их подельника. Безрукий подошел ко мне и сообщил следующее. Тот, третий, сдал этих двоих, навел ментов на хату с украденным добром. Сам попался и друзей заложил. И вопрос ко мне: «Можем мы ему предъявить и опустить?». Я с крытой, ко мне первому с вопросом и обратились. Нелегкое решение. По тюремным правилам мне отвечать за происходящее здесь. Но я не могу встревать в их разборки по воле. Я так и ответил: «Решать вам самим. Если неправы, с вас и спросят. Но предъяву делайте при всей хате». Так ребята и поступили, подробно всё рассказав камере. Тому, третьему, крыть было нечем. Никто из сокамерников за него не заступился, история сомнений не вызывала. В общем, его… Крик помню до сих пор.
Свободное копирование
