Далее допрашивается Овчинников, матерый прессовщик, вместе сидели на пониженке. Показания он дает охотно и без подсказки, судья лишь время от времени вставляет замечания, направляющие его рассказ в русло следственных показаний.
О: — Подрабинек считал себя большим политиком, говорил, что он диссидент, ругал наши порядки, он еврей и его обижают, а Израиль ведет правильную политику. Он воспитывал своего сына в том же духе.
Б: — В том же вредном духе он воспитывал своего сына, а его самого воспитывал отец.
О: — Он говорил, что у него в Москве и за границей есть друзья, которые его защищают.
Б: — Не защитили, однако.
О: — Он знаком с Сахаровым, они собираются у Сахарова и разговаривают.
Б: — Вы знаете, Овчинников, Сахарова уже нет в Москве, он уже там не разговаривает.
О: — И слава богу, так бы навсегда.
В зале веселое оживление, публика, суд и бандит испытывают одинаково приятное переживание. Судья добродушно смеется шутке Овчинникова, а тот явно доволен произведенным эффектом и благосклонностью судьи.
Далее допрашивался свидетель Малявин, оглашались показания четырех не явившихся в заседание свидетелей. Я заявил ходатайство.
К: — Я прошу вызвать в качестве свидетелей людей, с которыми длительное время находился вместе, как осужденных, так и освобожденных. Одни из них могли бы дать ценные показания о бесчинствах, издевательствах, избиениях и пытках, имевших место в тюрьме, лагере, другие помогли бы опровергнуть многие фальшивые показания, данные на предварительном следствии и здесь в суде свидетелями.
Перечисляет около 20-30 фамилий, из которых запомнились только следующие: Макаров, Сазанов, Репнев, Юров, Пестов, Мошкин, Абдуллаев, Кузнецов.
Защитник ходатайство поддержал. Суд ходатайство отклонил и объявил перерыв с последующим прением сторон.
Свободное копирование
