Орёл

     На рассвете утомлённый поезд прибыл в Орёл и бессильно затих на зябком пустующем перроне, предварительно извергнув короткий и вялый приветственный гудок. Странно после московской шумихи: никакой толчеи, суеты. Скромный поток бывших пассажиров слегка нарушил утренний покой и оживил пребывающих в ленивой дрёме таксистов. Они безошибочно определили подвернувшийся заработок и радушно предоставили нам незамедлительную помощь.

      Поездка до гостиницы на блеклом скрипящем драндулете родом из прошлого века заняла всего десять минут. Город оказался маленьким и тихим не только по сравнению со столицей, но и с Хабаровском. Лихо умытый тёплым ночным дождём, он встречал званых и незваных гостей нежным ветерком, ароматом зелени и ласковым солнцем, весело отражённым в десятках неглубоких луж. На каждой улочке призывно распахивались двери небольших магазинов и кафе, запах свежей выпечки неповторимо смешивался с цветочными флюидами.

      Первое знакомство с чужим краем было весьма приятным. Я накупила булочек, ватрушек, кексов, пирожных. Сила воли не выдержала сладких соблазнов и без сопротивления поддалась на провокации. Все лакомства имели восхитительный вкус! В приложение к чашечке чая лучшего завтрака не придумаешь.

      Самобытность Орла отражали не только караваи. Город продуманно и разнообразно украшали уютные площади, парки и скверы. Многочисленные клумбы и газоны удивляли цветочным изобилием и необычными композициями. То зелёные слоники, то узорчатые бабочки, то расписные матрёшки встречались на пути и услаждали взор. Чудеса флористики излучали бесконечный позитив.

      Горожане бережно относились к зонам отдыха, развлекательным местам и памятникам архитектуры. Неширокие чистые улицы прекрасно сочетали многоэтажные новостройки и старинные приземистые здания. История не зачёркивалась, не стиралась, монументы Ленину не демонтировались. Фигуры вождя красноречиво напоминали о запутанном прошлом страны и никому не мешали.

      Поодаль от них располагались ухоженные храмы. В очаге православной веры я вспомнила студенчество, переполненное навязанным атеизмом, и задумалась о собственном пути к Богу. Он начался с поучительной истории о святом докторе Гаазе, бескорыстно служившим обездоленным людям. Мои понятия о совести, чести, долге и милосердии, скопированные с достойного образчика, держались незыблемо.  

      Раньше я поверхностно глядела на чужие края и довольствовалась неглубокими впечатлениями. В этот раз притяжение к былинной Орловщине потянулось издалека. По преданию, Илья Муромец именно здесь победил Соловья-разбойника. Вот так-то! А для неверующих в сказки нашлись настоящие герои. В окрестностях города родились известные писатели и поэты – Тургенев, Лесков, Тютчев, Фет, Пришвин, Бунин.

      Местные жители красиво и витиевато утверждали: «Велик град Орёл – писательский престол». И впрямь, выдающиеся литераторы девятнадцатого века навечно украсили историю России звучными именами.

      Спустя столетие тысячи других безымянных героев погибли в самом городе и неподалёку от него, защищая Отечество от фашистов. Благодаря их мужеству, отваге и стойкости, Орлу присвоено почётное звание «Город воинской славы». Наряду с ним утвердилось и прижилось громкое неофициальное название – Город первого салюта.

      Земля, когда-то насквозь пропитанная кровью, вызывала уважительный трепет. Кроме настоящего патриотизма, было в моих чувствах нечто личное. Думала, преувеличивают историки, указывая на прямое или косвенное отношение к легендарным местам чуть ли не всех россиян.

      Однако некоторые совпадения насторожили. Мамины родители жили в центральной части России, название деревеньки стёрлось из памяти, но область была точно Орловской. Получалось, мои истоки отсюда. По высшему велению я, наследница партизан, отдавших жизни за Отчизну, явилась на родину предков, преодолев тысячи верст. Кто бы думал, что такое возможно?

      Светлые мысли сплелись в запутанный клубок. Я несколько дней бродила по аллеям и паркам, утопающим в благородных и простеньких цветах, наслаждалась неброской красотой реки и вечерними огнями центральных улиц. Тысячу раз сожалела, что не имела любви и заботы погибших родственников. Коли не война, жизнь сложилась бы иначе.

      Орёл принял меня как родную, окутал спокойствием и уютом. Погода нежила всё живое. Нехарактерное для Дальнего Востока июньское тепло быстро легло на лицо ровным загаром. Отпускные дни тратились не зря, необременённая серьёзными заботами, я оторвалась от бесконечных «надо» и ненадолго почувствовала себя свободной и счастливой.

      Условия проживания в крупной гостинице с броским названием «Салют» вполне подходили для инвалидов. Невысокие уличные бордюры и ровные тротуары не затрудняли передвижение даже колясочникам - красота! До ближайших парков, кинотеатров, кафе, магазинчиков рукой подать.

      Ежедневно я баловала себя плюшками да ватрушками, махнув рукой на прибывающий с молниеносной скоростью вес. Бессмысленных покупок не делала, за исключением нескольких миниатюрных фарфоровых собачек. Без того немалая коллекция пополнилась новыми экземплярами. Я была очень довольной.

      Спина не болела, спалось на новом месте хорошо: ночная прохлада врывалась доброй феей в распахнутое окно и сладко баюкала звёздной тишиной. Громогласные вороны прекращали свои разборки с наступлением сумерек и до утра не нарушали ночной покой. Ни надоедливой мошки, ни злющих комаров. Всё начиналось прекрасно, цель поездки не тревожила: придёт время – отстреляюсь. Терять-то нечего!

      Через пару дней состоялся вояж на стрельбище. В назначенное время старенький автобус неспешно доставил участников соревнований от крыльца гостиницы до дверей тира. С этого момента начались другие впечатления.

      Завсегдатаи Чемпионата без видимых эмоций выгрузили оружейные принадлежности и отправились на рабочие места. Я озиралась по сторонам, плохо соображая, куда нас привезли. Ничего общего с хабаровским тиром местный стрелковый комплекс, находившийся на задворках крупного стадиона, не имел. Его неприглядность вызывала откровенное недоумение: неужто здесь проводятся Российские соревнования?

      Здание, построенное в советские времена на деньги ДОСААФ, не соответствовало современным стандартам и давно нуждалось в капитальном ремонте. Не понять, как примитивное кирпичное сооружение без внутренней и внешней отделки стало базой для подготовки спортсменов-профессионалов. Здоровые стрелки забыли туда дорогу, а инвалидам лучшего не полагалось. Первые эмоции от предстоящих соревнований окатили неприязнью: «В какую «дыру» я попала? И зачем?»

      Смятение поддержал длинный список с именами и званиями участников - сплошь мастера высшего класса. Моя фамилия скромно расположилась на последней строчке. Ни разряда, ни звания. Какой смысл тягаться с именитыми спортсменами при вопиющем неравенстве сил? Рвануть бы обратно в Хабаровск!

      Праздничного духа у Чемпионата даже в церемонии открытия не было. Российский флаг, степенно поднятый под звуки гимна лучшими стрелками, не вписывался в допотопное окружение. Так не должно быть! Странности родной державы не переставали удивлять. Большой спорт часто держался на энтузиазме преданных ему людей и на русском Духе – непростом, потрясающе сильном и необъяснимом.

      Несмотря на несовершенство тренировочной базы, участников из разных городов собралось много. Пропасть между мной и профессионалами зияла бездонной огромностью. Я попала в непонятный мир, вокруг раздражающе толпились незнакомые люди. В затхлом полумрачном тире они чувствовали себя непринуждённо, что-то оживлённо рассказывали и доказывали друг другу, обменивались шутками и впечатлениями от предыдущих стартов. Было скучно, тоскливо и одиноко.

      Огневые рубежи грохотали выстрелами с утра до вечера, современные наушники от шума не спасали. Гулкое эхо отлетало от каждой стены, пороховая дымка из помещения не выветривалась. За тренировками ведущих стрелков я следила без удовольствия, сама занималась мало.

      Мне остро не хватало тишины, чистоты, солнечного света, прозрачного воздуха и весёлого ветерка, гоняющего тучки-кораблики по небесной синеве. Желание вернуться в родной город стало безобразно навязчивым. Выездная печаль отодвинулась только с началом соревнований. Слегка задремавшее чувство долга встрепенулось вовремя.