Дни - 24

VII

27 июля 1941

[Bussy-en-Othe]

 Завтра день св. Владимира. Для кого именины, для меня другое. Сорок лет назад как раз в этот день преломился путь мой: были двадцать весен, двадцать зим, потом кто-то произнес: "новая жизнь" -- дунул на меня -- она и началась.

 Дуновение шло и раньше, но ныне закрепилось, окончательно овладело, как бы припечатало. Первый появившийся рассказ. Первая подпись, кипятком по сердцу, по ногам, сумасшедшее волнение весь день -- из гордости скрываемое: да, стал писателем.

 Недавно сказала одна дама: "Что же теперь о себе раздумывать, когда с Россией такое происходит. Мы ничто. Нас может волновать и занимать лишь родина".

 Верно. И очень благородно. Но у меня не выходит. О родине, разумеется, постоянно думаю, ежедневно о ней молюсь, но о себе забыть не могу. Дама может меня укорять -- что же поделать. [Мало ли за что еще можно меня укорять.]

 Я и сам удивляюсь: решаются судьбы России, пожалуй, что и Европы, а я вот живу себе в бургундской деревне, в старинном отличном доме, в тишине, удобстве. В сущности веду жизнь барскую. Выхожу в поля, как бывало в Притыкине. Наслаждаюсь зеленым великолепием леса, грибным запахом, золотом заката, золотом света сквозь зелень (положительно, свет сквозь зеленую листву -- мой друг. Я заметил это давно, в Провансе). Мало ли еще что радует: спелые вишни на деревце, сова в сумерках, голубая вуаль далей, простор и безмолвие комнат. [(Молчаливые, большие комнаты -- великая роскошь и краса жизни. Всегда нравилось. Особенно ощутилось на Афоне, в монастырской гостинице: пустынные коридоры, тихий мой номер, балконы в цветах, огромная гостиная прежних приемов. Я подолгу гулял в ней, по половичку, среди теней игумнов, великих князей, митрополитов)].

 Завтра приезжает мой духовник архимандрит Киприан. Его комнату, за стеной, рядом с нашей, мы называем "архимандричьими покоями". Из покоев этих дверь, две ступеньки вниз, там вроде келийки, будущая часовня. Сейчас в ней еще голо, пусто, один Лик Спасителя над скромным столиком, где лежит псалтырь да несколько свечей (здесь о. архимандрит уже служил панихиду по покойной хозяйке дома).

 Эту часовенку называем мы Sainte Chapelle и по утрам ходим туда молиться. Очень хорошо! Никогда раньше не приходилось вот так... -- Начинаешь понимать, как прекрасны и нужны были в настоящих замках домашние церкви и капеллы.

 И опять все это только твое, твоя жизнь, а не родина. Опять, значит, вразрез тому, что дама говорила.

 Ачтение? ТомикиБеренсона "Les peintres italiens de la Renaissance".

 Что может сравниться с гармонией, музыкой живописи итальянской? Какая, однако, связь с русской трагедией?