Поскольку мои родители были врачи-психиатры, им полагался увеличенный отпуск, фактически составлявший два месяца. Отправляясь отдыхать, они всегда брали меня с собой. В 1967 году у них родилась мысль провести отпуск в латвийском портовом городе Лиепае. Тогда Латвия входила в состав СССР, так что препятствий с визами не было, впрочем, поскольку в Лиепае находилась военно-морская база Балтийского флота, город считался «закрытым» и для въезда в него требовалось специальное приглашение. Это приглашение прислал друг моих родителей – психиатр Арвид Криевиньш. Это был человек интересной судьбы. Молодость его пришлась на Вторую мировую войну, а поскольку он был латыш, то немцы, оккупировав Латвию, мобилизовали его в Латышский легион СС. После капитуляции Германии он попал в плен, а затем в лагерь. Отбыв десятилетний срок заключения, вернулся в Латвию, окончил мединститут, женился, дослужился до заместителя главного врача Лиепайской городской психиатрической больницы.
В начале войны Лиепая и ее окрестности представляли собой арену упорных боев (в городе были сосредоточены три советские дивизии, оказавшиеся в окружении). На пляже я познакомился с русским мальчиком, который повел меня на места боев, где я без труда нашел несколько ржавых гильз и пуль.
Живописен был пляж Лиепаи; отдыхающих было немного, в отличие от «открытых» прибалтийских курортов – Паланги и Юрмалы. После непогоды в выброшенных на берег волнами водорослях можно было собирать янтарь. Помню, что общими усилиями мы заполнили собранным янтарем небольшую стеклянную банку.
