ШАМШЕЕВЫ.
Вскоре нас переселили в дом к Шамшеевым. Председатель сельсовета нас предупредил, что у Шамшеевых живут немцы, но их скоро переселят в казахские аулы. Хозяйка, высокая, худощавая женщина лет сорока, с добрыми глазами, которую звали Полина, сразу нас предупредила, что ее муж алкоголик, дома он пока не живёт.
Мужа звали Алексей, ему было за пятьдесят. В армию его по возрасту не призвали, но был призван военкоматом ловить дезертиров-казахов прятавшихся в горах, жил где-то с такими же мобилизованными. У Шамшеевых было трое детей: старший - Петька, семнадцатилетний парень, дочка Катька лет одиннадцати, сын Колька восьми лет. Петька играл на балалайке, а друг, Сашка играл на гитаре.
Они вели разгульную жизнь; вечерами играли на лавочке возле нашего дома, а собравшиеся деревенские девчата горланили украинские песни до полуночи, не давая нам спать.
Петька не ночевал дома. Когда мама спросила у Полины, почему Петька не ночует дома, Полина ответила, что он спит у друга Сашки на сеновале:
- И шо? Пущай гуляить, скоро забяруть в армию, там уж не погуляить (украинский).
Петька и Сашка рвались на фронт, говорили, что поедут в военкомат, и будут требовать, чтобы их отправили воевать добровольцами. Петька не брал Катьку и Маню в свою компанию на вечеринки, и гнал их, как малолеток. Катька и Маня обижались, а он им говорил:
- Малы ешо бегать по вечеринкам (украинский).
Под новый год Петьку и Сашку призвали в армию. После войны, мы получили от Полины письмо, где она писала, что Петька погиб под Сталинградом.
Дом Шамшеевых состоял из двух половин, в первой половине был земляной пол, стояла русская печь, обеденный стол и железная койка, во второй части дома был пол деревянный – называлась горницей. В горнице два окна выходили во двор, были с застекленными рамами. Окно, выходившее на улицу, было без рамы и завешено рогожей и никакой мебели.
В углу горницы лежала солома, на которой спали немцы. В связи тем, что в село стало прибывать много эвакуированных, в основном из Украины, немцев высланных с Поволжья, которых вначале поселили в хозяйские дома, стали переселять в дальние казахские аулы. (Всех немцев Поволжья в течение 24 часов выселили и отправили в Сибирь и Среднюю Азию). Мы притащили свежую солому в противоположный угол в горнице, и жили вместе с немецкой семьёй.
Немецкая семья из потомственных учителей состояла из трёх человек. Переселили их из города Энгельса. Немец был высокий худощавый, лет пятидесяти, жена его фрау Марта - не высокая полноватая женщина, и дочка Эльза лет восемнадцати, с вздернутым носиком. Это были подлинно интеллигентные люди высокой культуры. Вели себя они с нами деликатно, на всякую мелочь спрашивали разрешение, в их лексиконе были слова: битте, сердечно благодарим, большое спасибо, мы вас не потревожили, и пр.
Разговор они строили так, чтобы не дай бог не сказать, что-либо обидное. Гитлера они осуждали. Зная, что кругом их ненавидят, они старались не вступать в разговоры, держались обособленно, редко выходили из дома только по необходимости. Они молча и мужественно переносили бытовые неудобства, свалившиеся на них, не предъявляли никаких требований и претензий, смирившись со своей судьбой.
Вместе мы прожили около месяца и немецкую семью переселили в казахский аул.
В январе 1943 года были сильные морозы, мы все сидели у натопленной печки. Кто-то постучал в дверь. Вошла нищенка, одетая в лохмотья. В то время от нищих, ходивших по домам просить милостыню было видимо – невидимо, от них не было отбоя. Полина стала говорить, что у самих кушать ничего, сами голодаем. Нищенка сказал:
- Что, вы меня не узнаете? Я - Марта.
Узнать ее действительно было невозможно, вместо женщины лет сорока пяти перед нами стояла глубокая старуха, одетая в лохмотья. Полина пригласила ее пройти и поставила около печки стул, но немка не сдвинулась места, около порога. Она попросила картофельные очистки от сваренной в мундирах картошки, которые увидела на сковороде в нише под печкой.
Полина подала ей сковороду, немка набила рот очистками и подобрала все крошки, ей предложили чай с хлебом, пригласили пройти погреться, но она от всего отказывалась и твердила, не отходя от порога:
- Мы - немцы, нам нельзя.
Марта рассказала, что муж ее умер от голода, а Эльзу призвали в трудовую армию, и она работает где-то в шахтах на Урале.
В ту ночь у хозяйки замерз в коридоре поросенок, который только родился. Он всю ночь визжал, а к утру замолк, когда утром схватились, он был уже замерший. Полина предложила его немке. Марта взяла поросенка, пошла в огород, выпотрошила его, разожгла костер, проткнула через поросенка палку, запекла и съела, вернула нож и ушла.
На следующий день, когда я шел в школу, навстречу мне ехал казах, на арбе я увидел знакомые лохмотья, я вспомнил лохмотья - это была Марта. Плотно покушав свинёнку, она отправилась в аул, по дороге, по-видимому, села отдохнуть, уснула и замерзла. Казах, рано утром ехавший в Буденовку, увидел замерший труп женщины около дороги, закинул его в арбу и привез в село.
