В конце января 1947 года мы прибыли, наконец, в город, о котором если и шутили, то горько:
«Воркута, Воркута — чудная планета,
Двенадцать месяцев зима, остальное лето…»
Он недавно появился на карте Советского Союза и был мало похож на город (городом он стал в 1943 году), а название получил от реки Воркуты. В сороковые годы в Воркуте жило несколько десятков тысяч человек. По официальным данным 1962 года, город насчитывал 60 тысяч человек, а в 1987 году — уже 112 тысяч.
Освоение Печерского угольного бассейна началось в тридцатые годы, а работали в этих далеких гиблых местах лишь те, кто прибыл сюда под силой оружия. Железной дороги не было, осужденных везли по Печоре и Усе на баржах. Старожилы рассказывали о трудных условиях жизни первых лет освоения края. Каждый третий день — пурга. Жизнь в палатках. Сила ветра такова, что передвигаться в зоне во время пурги можно лишь по канату.
Снег в низинах реки Воркуты оставался до середины июля, а в сентябре уже снова кружились белые «мухи». За эти два теплых месяца снег еле успевал оттаять, и появлялась редкая северная растительность — мох и кустарник ягеля-лишайника, вначале желтовато-зеленоватый, а к концу короткого лета бурого оттенка.
Наличие здесь угля позволило далекому и необжитому району быстро занять ведущее положение. В мою бытность в Воркуте в самом городе находилась крупнейшая в бассейне шахта «Капитальная». Сколько их было всего в те годы — не знаю. В 1950 году, после вторичного приезда в Воркуту, я был направлен на шахту с номером восемь. Обслуживал шахтные хозяйства ремонтный завод горно-шахтного оборудования. Уже работала воркутинская ТЭЦ. Строительство города и промышленных объектов требовало цемента, кирпича, извести и других материалов.
«Известковый» «штрафняк» к тому времени успел снискать себе «славу» самого гиблого места. Условия жизни и работы были настолько тяжелыми, что месяц, проведенный на «скале», превращал человека в «доходягу». Чтобы избежать этого каторжного труда, заключенные совершали членовредительство — рубили пальцы, кисти, руки, использовали для этого также средства для буровзрывных работ.
Работал кирпичный завод № 1, шло строительство второго кирпичного. Рядом с известковым строилась новая жилая лагерная зона — ОЛП[Отдельный лагерный пункт.] строительства цементного завода. Прокладывались дороги на Урал.
Комбинат «Воркутуголь» за годы моего пребывания там сменил трех начальников. В 1947 году комбинат возглавлял генерал-майор Мальцев, его сменил полковник Кухтиков, а с начала пятидесятых годов генерал-майор Деревянко. Жили начальники, как наместники, облеченные высокой и неограниченной властью, и пользовались всем тем, что создавалось трудом их «крепостных» — заключенных. Из всех «вольняшек», с коими столкнул меня лагерь, запомнились: начальник ОЛПа строительства цементного завода капитан Дубовой (январь 1947 — январь 1948 гг.), а на шахте № 8 начальник планово-производственной части лаготделения ст. лейтенант Леонид Наумович Лейкин, приехавший в Воркуту из Ленинграда.
Свободное копирование
