Известно, что мемуары как исторический источник обладают существенными недостатками. Их авторы склонны идеализировать прошедшее, сосредоточивать внимание на ярких моментах своей жизни и жертвовать подробностями ради обобщений. И лишь в редких случаях при чтении мемуаров может возникнуть ощущение и воздуха эпохи, и ее онтологической несхожести с другими. С этой точки зрения воспоминания А. В. Трубецкого исключительно интересны и читателю, и исследователю. Как свидетелю и участнику описываемых событий, Андрею Владимировичу интересно и важно все. Как свидетель он обладает редкой памятью, а находясь изнутри событий, Трубецкий фиксирует их с беспощадной честностью, что придает этим воспоминаниям исповедальный характер. Это не автобиографическая проза а ценнейшая «живая литература фактов», которая, по определению П.А. Вяземского, и создает историко-культурный фон времени. Неторопливое и обстоятельное повествование посвящено двум ключевым для России середины XX века темам — Великой Отечественной войне и сталинским лагерям — и охватывает период с 1939 по 1956 годы. В этот относительно небольшой промежуток времени жизнь одного человека вместила разительно несхожие меж собою годы; как пишет сам автор, на примере его «нетипичной» истории «милостивая судьба показала свои широкие возможности». Эта-то нетипичность своих жизненных путей в пределах опыта целого поколения и заставила физиолога, доктора биологических наук, А. В. Трубецкого в 1960-е годы взяться за писание мемуаров.
«Пути неисповедимые» имеют подзаголовок — «из истории человеческой жизни», указывающий на хронологическую ограниченность этих воспоминаний, за рамками которых остался и генеалогический экскурс.
В генеалогическом древе Трубецких пересекаются ветви знатнейших российских фамилий — Голицыных, Оболенских, Шереметевых, Лопухиных. (Это не могло не сыграть своей роли в судьбе автора.) Поразительно много исторических фигур дал этот род, начиная с первого упоминания в XIV веке его родоначальников князей Гедиминовичей и кончая новейшими временами. Среди них и государственные мужи и общественные деятели, и художники, и ученые[1]. Если верить знатоку архивных материалов историку П.И. Бартеневу, в этот список должна быть занесена и Екатерина II, так как ее отцом он не без веских оснований считал И.И. Бецкого.
Свободное копирование
