На Бассейной (ныне улица Некрасова) был дом под номером 60, с собственными квартирами, то есть такими, которые покупались, а не сдавались внаем. На самом верху находился большой зал, где по субботам устраивались жильцами балы, которые вскоре приобрели весьма своеобразный характер. Это был как бы клуб, где собиралась молодежь старого режима: лицеисты, пажи, правоведы, юные офицеры гвардейских полков. Танцевали с упоением. Словно в сражении, бурно сходились в котильоне наши ряды и разлетались парами, как только распорядитель выкрикнет по-французски: "Вальс с вашими дамами!"
Днем было учение спустя рукава, были тревожные разговоры старших, иногда были и жуткие минуты.
В январскую стужу я проходил по Литейному, тотчас после того, как антисоветская демонстрация столкнулась с Красной гвардией. Стрельба едва затихла. Я замешкался на тротуаре. Как вдруг окрик:
— Чего тебе надо здесь, буржуйский сын? Живо домой!
Суровый плечистый человек в кожаной куртке стоял против меня с наганом в руке. Вид у него был усталый, измученный и в то же время решительный, так что я предпочел ни одной лишней секунды не мозолить ему глаза.
А вечером бал. Бал, на котором, сходясь у буфета, сами повторяем знаменитое двустишие:
Ешь ананасы, рябчиков жуй.
День твой последний приходит, буржуй.
Бал, на котором лицеисты точно соблюдают дистанцию ло отношению к правоведам, которых считают ниже себя, и где воскресают, цветут все условности мира, обреченного на небытие.
Отрывки разговоров:
— Как, Сандро женится на Марульке?
— Ну да, а шафером будет Петро.
Для посвященных нет сомнения, что речь идет о "самом высоком обществе", где каждый с юности известен под уменьшительной кличкой, чаще всего диковинной, которую он будет носить и в преклонных годах.
— Вчера звонила Мимишке. Никого!
— Верно, перебралась на Крещатик! Скоро и я туда же. Хорошего понемножку!
Тревоги, смутные надежды…
— Вы слышали? Атаман Каледин застрелился…
— Да, да! Что-то очень неладно на юге.
Или:
— Видел сегодня, как грузились "товарищи". Идут, мол, защищать революционный Петроград.
— Ну, немцев Красная гвардия не остановит. Руки коротки!
И снова вальс или танго.
Мне не довелось танцевать на последнем из этих балов. Недалеко от подъезда остановил знакомый:
— Не идите, там обыск.
Как я потом узнал, в зале было много офицеров в погонах. В самом деле: на улице шинель без погон, а снимешь — и снова старый режим! Но снизу как-то дали знать, что поднимаются люди в ремнях и кожаных куртках. Танцы мигом прекратились, и дамы бросились к кавалерам, чтобы как можно быстрее спороть, содрать, зубами оторвать погоны некогда самых блестящих полков. Но времени не хватило, и многим парам пришлось укрыться для этой операции в уборные.
С тех пор балы не возобновлялись на Бассейной.
Но были и другие, и, кроме того, был театр.
Свободное копирование
