В "Войне и мире" на обеде у старого князя Болконского все бранили правительство, но каждый останавливался или бывал останавливаем "на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора".
Начиная с осени 1916 года эта заповедная грань решительно перейдена.
Царя бранят среди нас открыто:
— Как был в молодости средним офицериком, так и остался!
— Воли нет никакой!
— Эх, кабы Александр III воскрес!
— Или Николай Павлович!
В один голос говорят, что он неумен, фальшив, нерешителен, необразован. Бранят не меньше, чем среди "презренной" интеллигенции. Но там называют просто "Николаем", а у нас он по-прежнему "государь". Вот, в общем, вся разница. Зато царицу величают "гессенской мухой", а то и просто "Алисой", по ее основному имени.