Первой моей учительницей в школе была Клавдия Васильевна, энергичная и веселая женщина с веснушками и крупными рыжими косами, уложенными вокруг головы. Ребята ее чуть побаивались и любили. Организационнно школа несколько отличалась от сегодняшней. До четвертого класса включительно школа называлась начальной, по седьмой — неполной средней, по десятый — средней. Так вот, учился я с первого класса по седьмой, как было написано на школьной вывеске на воротах, в Неполной Средней Школе № 1 Л.О.Н.О. (Ленинского отдела народного образования). Помещалась она в Большом Толмачевском переулке за прекрасной чугунной оградой (мы гордились, что это чудо литейного искусства) в желто-белом здании с классическим портиком. Сейчас там находится библиотека.
Переводные экзамены тогда начинались с четвертого класса и были в каждом классе после него, то есть до десятого. Отметки ставились не цифрами, а словами, от "очень плохо" до "отлично". Были тогда и второгодники, ничего особенного...
Одно из впечатлений, сохранившееся от первого класса, связано с детской книжкой с картинками большого формата. Она называлась, если мне не изменяет память, "Детям о Ленине". В ней были в доступной и образной форме выражены идеи революции. С ее страниц смотрели на читателя рабочий с молотом у наковальни, красноармеец в лаптях и в буденовке, крестьяне в вышитых рубахах и тоже в лаптях, бабы в сарафанах и платках. Были нарисованы еще и лошаденки с сохами, и бедные избы, и заводы с высокими трубами и дымом из них. И на каждой странице портрет или фигурка Ленина в его знаменитой кепке. И под каждой из картинок по одной-две строчки текста. Этой книжки у меня не было, а Клавдия Васильевна говорила, что ее надо обязательно прочитать. Выход нашелся естественный: одна девочка из нашего класса сказала, что даст мне книжку домой, но сначала спросит у родителей. На следующий день книжка была у меня, и вечером бабушка (она уже болела) прочитала ее мне.
Мне запомнилось почтение к Ленину — оно было в голосе бабушки — и ее разъяснение о бедных и богатых. Если его сжать до предела, то оно состояло в следующем: бедные — это хорошие, богатые — это плохие. Бабушка произнесла одну из своих пословиц:
— От трудов праведных не наживешь палат каменных.
Именно с самого раннего детства и было у меня представление, что всякое богатство неправедно, и оно неотъемлемо от эксплуатации. Слово эксплуатация было, пожалуй, третьим иностранным словом, совершенно освоенным после слов "революция" и "коммунизм". Четвертым было "индустриализация".
Свободное копирование
