Надобно заметить, что тогда значительную часть сил кавказской армии составлял недавно прибывший 5-й корпус, под начальством генерал-адъютанта Лидерса; весь состав нижних чинов этого корпуса был совершенно нов в боевой кавказской жизни и трудной горной войне. Из этих-то войск корпуса и был составлен отряд. Авангард сломил бешеное сопротивление горцев, брал завал за завалом и шел быстро вперед, за ним двигалась колонна, арьергард же при вступлении в лес был отчаянно, с страшным гиком атакован горцами в шашки, штыки у наших не были примкнуты к ружьям. Викторов, не знакомый с характером горной войны, был смертельно ранен и велел себя бросить, -- арьергард почти весь на глазах наших был истреблен; на место его был послан новый.
Когда горцы увидали, что им нельзя удержать отряда и выморить в этот раз армию голодом, тогда они, уже без особых потерь для нас, пропустили отряд, рассчитывая на гибель его при обратном движении.
Отряд сухарной экспедиции, предполагая по выходе из леса найти транспорт на месте, рассчитывал забрать все необходимое и быстро возвратиться в Дарго. Расчет был -- не дать времени горцам собраться в лесу еще в большем количестве и укрепиться в нем. К несчастью, отряд, выйдя из леса, должен был ожидать прибытия транспорта. Прибыла только часть его, когда же прибудет остальной транспорт -- оставалось в неизвестности.
Горцы как нельзя лучше воспользовались этим промедлением; они прибывали целыми массами и устраивали в лесу завалы и засеки. Срубая огромные чинары, они сваливали их поперек дороги и укрывали ветками; сносили груды камней, строили каменные завалы и также укрывали ветками. Всех каменных и деревянных завалов было двадцать, расположенных вдоль по дороге, на расстоянии двух верст, в самой густоте леса, начиная две с половиною версты от Дарго. Диомид Васильевич, узнав от лазутчиков о положении леса и по увеличивавшемуся шуму и гулу в лесу заключив о степени угрожавшей опасности отряду на возвратном пути, предложил генералу Клюгенау отправить в главную квартиру двух охотников с тем, чтобы просить немедленно выслать им навстречу два батальона, как только они скинутся и сделают залп. Этим маневром он рассчитывал отвлечь силы неприятеля от отряда и дать им возможность ударить в тыл завалам. Два юнкера взялись это исполнить, и исполнили, но, вероятно, опоздали. Высланные из Дарго батальоны вступили в лес, когда уже не могли принести никакой пользы; вслед за авангардом, остатки колонны и арьергарда в беспорядке спасались из леса.
Вьючные лошади, особенно гвардейских офицеров, часто с предметами комфорта и роскоши, были для горцев лакомыми предметами наживы. В эту экспедицию их было особенное обилие. Диомид Васильевич настаивал их оставить, но Клюгенау не согласился, ссылаясь на приказание графа. "Если так, -- сказал Пассек, -- то имейте в виду, что вьюки все-таки достанутся горцам, и достанутся как трофеи".
-- Да мы-то не будем виноваты, -- отвечал Клюгенау.
Осыпав лес картечью, отряд 11 июля вступил в него. Меткие пули горцев градом посыпались на наших; офицеров выбивали на выбор. Отряд, не видя неприятеля, все больше и больше редел. Русские падали массами, слышались только стоны раненых и умирающих, и повсюду царствовала смерть. Не бывавшие в делах нижние чины дрогнули от ужаса.
Авангард каждый шаг брал с боя и шел вперед. Напрасно набрасывают тень на Диомида Васильевича, говоря, что движение колонны замедлялось тем, что он не приказывал разбрасывать завалов. Напротив, всякий раз, как только он брал каменный завал, его разбрасывали, но горцы сейчас же по проходе его сооружали. Вырубать же наваленные чинары было нечем. Очевидно, генералу Клюгенау вместо этой гибельной операции следовало уничтожить и бросить все, что затрудняло движение колонны. Кроме того, завалы начинались с половины леса, а колонна была расстроена еще до подхода к ним. На колонну налегли всей тяжестью главные массы неприятеля. Из пропастей и ущелий они бросились в шашки отбивать вьюки, забирали все, что только было можно, и скатывали в пропасти, офицеров недоставало для командования, унтер-офицеры принимали начальство над остатками рот. Генерал Клюгенау пришел в смущение и послал за Диомидом Васильевичем. Пассек сдал командование Беклемишеву и немедленно прискакал к колонне. Она была в полном расстройстве. Он помог генералу Клюгенау восстановить в ней порядок и двинулся с колонною вперед. Ему приводилось составлять передовые шеренги из боевых солдат, чтобы одушевлять не бывших в сражении. Сам он шел спиной вперед, обращаясь лицом к солдатам и ободряя их словами. Говорят, на нем были прострелены во многих местах полы сюртука и фуражка. Заметивши, что силы неприятеля увеличиваются и начинают переходить в наступление, он заключил, что горцы, сопротивлявшиеся авангарду и преследовавшие его, стягиваются против колонны, и немедленно послал своего адъютанта задержать авангард, слишком опередивший колонну. Адъютант был убит. Он послал с тем же приказанием состоявшего при нем юнкера. Юнкер упал простреленный в ногу. Тогда Диомид Васильевич, видя, что авангард выбирается на гору, надеясь на свой голос, пробежал несколько шагов и, весь подавшись вперед, сложив руку в трубу, крикнул: "Авангард, стой!" В это мгновенье из кустов выскочил горец и выстрелил ему в упор в спину -- навылет. Пуля вышла с левой стороны груди, он был еще жив, несколько линейных казаков бросилось поднять его {О смерти Диомида Васильевича рассказывают различно -- этот рассказ сообщен Помпею Васильевичу очевидцем. В "Кавказцах" сказано: "Наступал вечер; колонна еще не могла достигнуть Дарго, но уже слышны были выстрелы небольшого отряда, высланного князем Воронцовым навстречу колонне. Пассек отправился к авангарду; прибыв к роте, занятой разбрасыванием огромного завала, мешавшего идти артиллерии, под жесточайшим ружейным огнем, обнажил шашку, крикнул: "Ура; за мной!" -- первый перескочил через завал и пал, пронзенный несколькими пулями". (Прим. Т. Л. Пассек.)}.
Свободное копирование
