Еще в приезд мой в Москву, во время коронации, увидела я в доме княгини девочку лет восьми-девяти, с темно-голубыми глазами, бледную до синеватости, с довольно правильными, несколько крупными чертами лица, выражавшими спокойствие и хладнокровие, одетую в длинное черное шерстяное платье. Это была дочь Александра Алексеевича Яковлева -- Наташа. Алексей Александрович, по кончине отца, всех своих братьев и сестер вместе с их матерями отправил из Петербурга в свое шацкое имение, до его дальнейших относительно их распоряжений. Проезжая через Москву, они остановились на короткое время на Тверском бульваре, в доме Алексея Александровича.
Княгиня, услыхавши об этом, отправила Марью Степановну проведать детей и узнать, не нуждаются ли они в чем-нибудь. Марья Степановна, возвратившись домой, привезла с собой двух хорошеньких девочек показать княгине. Одна была -- Наташа, другая -- Катя. Компаньонка рассказала княгине, что детей везут в Шацк в простых кибитках, тесно и неудобно, что они во многом нуждаются, и по общим рассказам видно, что в деревне их ждет участь незавидная. Пока все это говорили, Наташа не отходила от княгини. Приласкавши детей и подаривши им какие-то безделицы, княгиня приказала Марье Степановне отвезти их обратно. Наташа, облокотившись на ручку кресел княгини и не сводя с нее глаз, не трогалась с места.
-- Ваше сиятельство, -- сказала компаньонка, -- извольте взглянуть на Наташу; она точно просит вас о покровительстве. Жаль этого ребенка. В деревне ее запропастят. Оставьте ее у себя, сжальтесь над нею.
Княгиня была удивлена таким неожиданным оборотом дела и отвечала, что при ее с лишком семидесяти годах и огорчениях ей невозможно взять на себя трудную обязанность воспитания. Сверх того, ребенок еще в таком возрасте, что ей надобен присмотр; кому же всем этим заняться?
-- Я готова взять на себя попечение о Наташе, -- со слезами сказала Марья Степановна, -- а когда придет время учить ее, то, при участии родных, Алексей Александрович будет принужден поместить ее в хорошее учебное заведение.
После долгого колебания княгиня согласилась оставить у себя Наташу до тех пор, как она подрастет. Она уступила не столько слезам и просьбам Марьи Степановны, сколько взору ребенка и тайной мысли -- отплатить покойному брату добром за сделанное им ей однажды глубокое оскорбление и горе.
Что и говорить! Этот отживший дом, эта печальная, отсталая среда были плохими условиями для жизни ребенка, да лучшего-то ей не предстояло ничего. Выбора делать было не из чего.
Свободное копирование
