Жизнь в доме Ивана Алексеевича шла однообразно, как заведенные часы. В десятом часу утра камердинер уведомлял Веру Артамоновну, что барин встал; она отправлялась варить кофе. Узнавши, что кофе на столе, мы шли наверх, где Иван Алексеевич перед завтраком прохаживался вдоль анфилады комнат, куря коротенькую трубочку. Когда он был в досадном расположении духа, то пробегал мимо нас, будто не замечая; если же был в обыкновенном состоянии, то, увидя нас, останавливался. Мы поочередно подходили к нему и прикладывались к его обеим щекам. Здороваясь, он называл Сашу Шушкой, а меня -- "рындой", за белую длинную блузу, которую я надевала по утрам. Отпивши вместе кофе, большею частию в молчании, мы спешили уйти вниз, где, на свободе, смеясь, толковали о капризах Ивана Алексеевича, называя его за глаза der Herr {господин, барин (нем.).}, -- так дер-Гером он и остался у нас навсегда. Как только слышалось, что барин просыпался, передняя наполнялась прислугой, начинали чистить комнаты, прибирать, если была зима -- топить печи, протирать окна, которые наверху никогда не растворялись, кроме Сашиной комнаты. Иван Алексеевич, отпивши кофе, уходил в спальную, где слуга подавал ему гретые газеты. Затем повар приносил Ивану Алексеевичу в решете показать купленную провизию, и почти каждый раз Иван Алексеевич, посмотревши на записке цену, дивился дороговизне.
Отпустивши повара, он начинал сводить счеты, писал в деревню приказы, журил кого-нибудь, ссорился с камердинером. Иногда утром являлся Шкун -- ему приказывалось что-нибудь посмотреть по газетам или купить для дома сыру, муромских сальных свечей, которыми освещался весь дом, крымских яблоков. Вечером Иван Алексеевич ходил около часа вдоль комнат, иногда вместе с Сашей, когда же у них бывала я, то мы все трое в ряд, а за нами, случалось, шел Макбет -- большая белая ньюфаундлендская собака, подаренная Дмитрием Павловичем Голохвастовым.
Спустя несколько лет Иван Алексеевич купил еще два дома, в связи с тем, в котором жил, и оба дома запер. Из опасения пожара ни один дом не отдавал внаймы, несмотря на то что все были застрахованы.