Cестренка Диночка. Конечно, когда она была жива, я ее так не называл. «Диночка» — да. Но «сестренка» — нет. Разве что теперь, глядя на шестьдесят с лишним лет назад, я могу себе позволить это уменьшительное, хотя и ласковое слово «сестренка». Тогда же я считал ее почти взрослой, умной и серьезной девочкой, хотя она была старше меня всего на пять лет. Однажды она доказала свою находчивость и сообразительность, удивив даже маму. Мне было лет шесть, когда я случайно опрокинул на себя кастрюлю с кипятком. К счастью, Диночка была дома. Она тут же раздела меня догола, уложила на кровать и обсыпала обожженные места содой. Мама, вернувшись с работы, была немало поражена ее знаниями и умением их применять. Конечно, как всегда бывает в семьях, иногда мы ссорились, обижались друг на друга, но все-таки чаще я соглашался с ее мнением, а стоило Диночке куда-нибудь уехать, как я тут же ощущал ее отсутствие и с нетерпением ждал ее возвращения. Она рано научила меня читать и считать, поэтому уже в шесть лет я самостоятельно читал «Мурзилку», знал наизусть несколько стихотворений, посвященных событиям в Испании и затем борьбе с японцами на востоке нашей страны, а считать мог до бесконечности, поскольку понял, что достаточно запомнить названия цифр и чисел до двадцати, а также имена десяток и сотен. Необходимо только соблюдать их последовательность. Моей любовью к чтению пользовались иногда и взрослые, если им нужно было занять чем-нибудь мое внимание. Помню, как-то в теплый летний день мы были в гостях у дяди Вани (маминого брата) и, чтобы я не путался под ногами, меня усадили в беседке, положили передо мной однотомник Пушкина и раскрыли на сказке «Руслан и Людмила». Я забыл про все окружающее, погрузившись в книгу «с головой». Так в шесть лет я познакомился с Пушкиным. До сих пор благодарен Диночке за то, что она была.
