Как только минует Пасха, наши паломники сразу заволнуются, как птицы при отлёте. Они, пожалуй, все бы одновременно снялись отсюда, но этого сделать нельзя, за неимением здесь сразу такого количества пароходов. Волей-неволей паломникам приходится подчиняться администрации русских подворий, которая берёт на себя заботу отправлять их по железной дороге в Яффу большими или малыми партиями, смотря по размерам парохода, подошедшего в это время к берегам Палестины. В самом деле, оставаться дольше в Иерусалиме нет надобности. Начинается нестерпимая жара, когда путешествие по оголённым скалам Иудеи очень затруднительно. По рассказам одного из служащих в Палестинском обществе, летом подворье совсем пустеет. Мёртвая тишина. Едва человека увидишь. Лишь зимой понемногу начинает оживляться наша "Палестина", а к весне опять полный разгар до Пасхи.
Перед отъездом пошёл и я по здешним лавочкам покупать подарки в память о Святой земле. В сущности весь путь от русского подворья до площадки храма Гроба Господня, за небольшим исключением у ворот Абдул-Гамида, представляет сплошные ряды лавок, около которых целые дни с утра до вечера толчется народ. В них продают всё необходимое для паломника. Тут и съестные припасы, и жестяная посуда, и лакомства, и обувь, но главным образом - образа, свечи, ладан, кресты, чётки, книги и всевозможные подделки из перламутра и масличного дерева. В большом ходу здесь "иерусалимские посохи" для бедных паломников. Это - полые трости в большой палец толщиной, обделанные с обоих концов жестью. Конечно, всё значение этих слабых тростей, с крайне непрочными жестянками, только как память паломничества. Вся эта торговля живёт почти исключительно русским паломником, а потому торговцы здесь, хотя и неважно, объясняются по-русски. Часто встречаются менялы денег, сидящие по восточному обычаю за открытыми столиками. Само собой разумеется, много нищих и увечных. Торговля идёт бойко, но мирно. Я не слышал никогда ни брани, ни криков около лавок. Вообще, в этой толпе царит то благоговение, которое в данном случае приличествует месту и предметам покупок. Редкий из паломников не купит здесь для себя образа на пахучей кипарисовой доске большого размера. Одно только здесь звучит непристойным диссонансом: турецкая музыка по пятницам. Рядом с русской "Палестиной" есть недавно разбитый жиденький садик, и в нём в дни мусульманских праздников играет турецкая полковая музыка. Отвратительно играет, и никому она здесь не нужна, тем не менее азиатские музыканты регулярно терзают уши наших паломников в самые постные дни недели.
Свободное копирование
