Обыкновенно каждый православный паломник, приезжающий через Яффу в Иерусалим, считает своим долгом пройти в длину Палестину, от Галилеи до Хеврона, и в её ширину, от Яффы до Иордана, так сказать, перекрестить Святую Землю. Такой образ странствования указан самим Богом первому паломнику в обетованную землю – Аврааму, родоначальнику избранного народа и прародителю Спасителя мира.
«И сказал Господь Аврааму, после того, как Лот отделился от него: возведи очи твои и с места, на котором ты теперь, посмотри к северу, и к югу, и к востоку, и к западу… Встань, пройди по земле сей в долготу и в ширину её: ибо Я тебе дам её» (Быт. 13).
Следовательно, Господь велел Аврааму перекрестить землю Ханаанскую с севера на юг и с востока на запад. Место отделения Лота от Авраама, если не было в самом Иерусалиме, то, весьма вероятно, около него, потому что Иерусалим лежит к югу от Вефиля (Быт. 13,3) и на параллели устья реки Иордана, к которой устремился Лот.
В Галилее я уже был; оставалось мне, как Аврааму (Быт. 13,18), из Иерусалима «двинуться к дубраве Мамре, что в Хевроне».
Ко мне присоединились ещё три паломника, и мы вчетвером, наняв коляску у Яффских ворот, рано утром выехали из Иерусалима. День был ясный, солнечный. Дул небольшой ветерок. Все предсказывало чудную прогулку.
Переехав Гинномову долину, мы быстро покатили на юг по Вифлеемской дороге. Справа от нас оставался железнодорожный вокзал, а слева – гора Злого Совещания. Прямо перед нами открывался вид на горы Иудейские.
Один еврей, которому нужно было попасть в Хеврон, насильно навязался к нам в качестве проводника и подсел к извозчику на козлах. Однако сведения его были очень скудны.
– Вот за этой горой, – говорил он, – будет Вифлеем, а там Бет-Джала, где русская школа для арабских девочек…
– А это, – спрашиваем мы его, – прямо по дороге что за здание?
– Греческий монастырь. Мы сейчас остановимся у него поить лошадей.
Действительно, вскоре наш возница подъехал к источнику воды. Мы вышли из коляски и направились к монастырю, связанному с памятью пророка Илии. За монастырской оградой виднелся большой масличный сад. По преданию, здесь отдыхал строгий пророк, когда он бежал от израильского царя Ахава.
Один из встретивших нас греческих монахов прочитал в церкви краткую молитву и дал нам поцеловать крест, причем, показывая на блюдо, очень понятно сказал по-русски:
– Давай! давай!…
За особую плату монахи записали наши имена для поминовения и одарили нас четками из масличных косточек и бумажными образками российского изделия.
Следующая остановка была у каменного памятника Рахили с белым куполом. Эта «одинокая гробница вниманье путника зовёт» своей печальной историей. Здесь умирает мать при рождении ребенка; здесь же, через девятнадцать веков, она плачет и рыдает, когда убивают её детей (Матф. 2,18).
Свободное копирование
