Проснувшись на рассвете оттого, что замёрзла, я встала. В дальнем от нас углу на отдельном канне спали вчерашние старики. Спавшая рядом со мной женщина с ребенком проснулась и сказала: «Ещё рано, куда же вы собрались?».
Но я решила, чем мёрзнуть - лучше пойду, уже светло.
Двери чайханы были открыты, и я снова отправилась в путь.
Солнце ещё не взошло. Конец августа уже сказывался, ночью степь сильно охлаждалась, и был резким переход от ночи ко дню. Когда я вышла из чайханы, охватило холодом. За ночь успели остыть и булыжник на дороге, и пыль на обочине. Босым ногам холодно было идти, а босоножки жалела.
Успокаивало то, что село Ленинское – это почти полпути до Чимкента.
От быстрой ходьбы согрелась, и снова как-то радостно стало, что уже скоро буду дома.
Тут и солнышко пригрело. Опять стало жарко.
А вообще-то я фантазёрка, иду по дороге, летит на небольшой высоте самолёт «кукурузник» в Ташкент, через некоторое время летит обратно в Чимкент, а я думаю, наверное, летчик смотрит сверху и себе думает: «Откуда в степи девушка и почему она здесь?», - а я была в комбинированном платье, которое мне шло и в шляпке с полями. И на всю огромную степь одна-одинешенька.
Я это не придумала. До войны один раз дядя Саша взял меня с собой на аэродром и я впервые оказалась в небе. Мы летели над городом, дядя Саша разбрасывал листовки к 1 Мая, а я восторженно разглядывала улицы, людей в праздничной одежде, знамена. Удивлялась, как хорошо было все видно.
А степь-то наша южно-казахстанская за лето выжжена жарким солнцем и повсюду только верблюжья колючка, высохшая трава да перекати-поле и кругом никого и никаких селений. И только иногда промчится мимо меня, громыхая и поднимая клубы пыли, полуторка.
Рельеф степи стал неспокойный, холмистый, а потому шоссейная дорога местами извилистая, порою то подъём, то спуск.
И вот на одном из поворотов на спуске, прямо у обочины дороги, я увидела столы, скамейки к ним, а под навесом играющую ребятню. Несколько женщин хлопотали у котлов, готовили обед, рядом со столом горка арбузов и дыней. Ну, прямо как в сказке! Кругом огромная степь, а тут такое чудо.
Я подошла ближе и, не сходя с дороги, попросила у них воды. Женщины очень удивились моему появлению.
Пригласив к столу, расспросили, куда я иду, угостили арбузом, дали небольшую дыню. Это был полевой стан, а поле, где работали люди, было далеко, отсюда их видно не было.
Спросила у них, далеко ли ещё до какого-нибудь селения, и отправилась дальше. Усталости, как ни странно не чувствовала, только было больно подошвам ног, идти по булыжнику, разогретому от солнца и горячей пыли.
Была одна цель - скорее дойти до Чимкента.
На подходе к следующему селению Шарап-Хана, я заметила слева вдали от дороги в ложбине цыганский табор. И вдруг, отделившись от табора, идут двое, причём торопятся, стараются идти мне наперерез.
Вот тут-то я испугалась. Цыган мы боялись, в детстве нас пугали, что цыгане увезут в табор.
Цыган с цыганкой подходят, а цыганка и говорит: «Давай погадаю». Тут уж деваться некуда. Отошли от дороги, присели на корточки, погадала, пожелала хорошей дороги, и за то спасибо. Выманила кофточку украинскую и вроде бы часы, точно не помню, посмотрела на босоножки, которые я держала в руках, не понравились, совсем разбитые, и потребовала денег, отдала ей копеек 20, и отстали.
Вскоре дошла до села Шарап-Хана, расположенного вблизи Казгуртского перевала. В чайхане много народу, все мужчины. Взяла чайник чая, доела остаток лепёшки и дыньку. В этом селе водители отдыхали, преодолев затяжной подъем, если ехали из Чимкента или, наоборот, перед спуском, если ехали из Ташкента. Зимой Казгуртский перевал был очень опасным, машины так и летели в кювет при гололеде.
Не помню у кого, выяснила, как далеко до Фоголевки, и пошла дальше.
Оказалось, это село располагается сразу после спуска. С перевала было хорошо видно всё село. Идти под гору было легче, скорее хотелось дойти до Фоголевки. Справа красовался Казгурт, и казалось, что до дома рукой подать. От Фоголевки до Чимкента всего 30 километров.
Издали я заметила, что на дороге у домов скопилось много машин, около них толпились,
очевидно, водители. Осторожно обойдя их стороной, остановилась недалеко от двухэтажного здания гостиницы. Услышала разговор, что в гостинице мест нет. Да если б и были места, денег-то все равно нет. Стала паниковать, еда закончилась, денег нет, ночь скоро. Надеялась только на свои ноги.
Свободное копирование
