Любищев. Дневник - 21

Симферополь, 31 мая 1920 г., 10 часов утра

Третьего дня делал доклад в биологической семинарии «О возможности построения естественной системы организмов». Доклад длился полтора часа, а потом прения продолжались почти два. Прели Кузнецов, Сушкин и Мчиер; последний не сказал ничего особенно интересного. Кузнецов протестовал против того, чтобы считать дихотомические таблицы выражением филогенетического дерева; хотя несомненно, Кузнецов неправ: не проводя различия между определительными таблицами, стремящимися выразить родство, и так называемыми ключами, но этот пункт при последующей обработке этюда следует принять во внимание и развить его гораздо подробнее на примерах, вероятно, главным образом из энтомологии. Кузнецов протестовал против примеров с рядом Фиссоначчи (листорасположение, многовершинные кривые сложноцветных), считая, что все это не имеет ни малейшего отношения к системе, но сказал, что из своих систематических исследований он вывел существование какого-то закона (о котором он нигде еще не говорил и не писал), может быть могущего быть облегченным в математическую форму; сущность сводится к тому, что в каждом семействе обычно имеется несколько родов монотипных, несколько пологотипных и несколько крайне полиморфных. Это замечание Кузнецова мне сначала показалось крайне наивным, но потом я подумал, что его можно поставить в связь с тем представлением об узлах и пучностях, которое у меня выработалось совершенно независимо. Монотипные роды являются узлами, точками устойчивости элементов данного семейства, наиболее стильными его представителями. В семействе, получившем свое окончательное выражение, их надо искать на обоих концах семейства, а может быть, кроме того, и в нескольких точках посередине, если таких стадий устойчивости было несколько. Наоборот, пучностям, моментам искания новых форм соответствуют полиморфные роды, где поэтому трудно провести границы между видами. Очевидно, в таких полиморфных родах трудно найти вполне стильные виды. Обратно, если удастся найти критерий стильности организма, то на основании одного его можно уже прямо судить, принадлежит ли данный организм к пологотипному или полиморфному роду.

Сушкин возражал очень осторожно: к счастью я не привел в качестве примера полифилетической группы рептилий (я не успел прочесть Борисяка, из которого Беклемишев вывел убеждение в их полифилетичности). Когда Сушкин заявил, что несомненно есть группы заведомо полифилетические (т. е. неестественные с его точки зрения), но являющиеся весьма удобными для классификации (английские систематики даже ввели особый термин «Grades» eg Paleognathaе and Neognаthae из птиц. Этим пунктом надо тоже в свое время воспользоваться) я спросил, не считает ли он такой ступенью всю группу рептилий; он не сразу ответил, но потом сказал, что, пожалуй, нет, так как за исключением одной небольшой ископаемой группы (…) он находит возможным всех рептилий вывести монофилетически из Котильзауриа, путем образования отверстий в массивном черепе последних. В таком случае, спросил я, в каком положении оказывается гипотеза Фюрорингера о первичной подвижности квадратум у ящериц и змей. Он считает ее целиком ошибочной, так как она несогласна и с палеонтологией и с эмбриологией (в онтогенезе змей и ящериц проходится стадия с неподвижным квадратум, вполне напоминающая паллеогаттерию, а потом некоторые части редуцируются). По вопросу о стиле данной местности Сушкин признался, что временами действительно бывают поразительные случаи. Как пример он привел следующее: у некоторых живородящих скатов ворсинки из плаценты матери врастают через жаберные отверстия зародышей в пищевод и желудок зародыша и там секретируют питательные вещества. Это приспособление встречается только у представителей родов Тригон и Плероплатеа, водящихся исключительно в Индийском океане и выработано, очевидно, представителями обоих родов независимо, так как виды обоих родов, водящихся в других местах, этих приспособлений не обнаруживают. Как курьез Сушкин привел одного орнитолога 30–40 годов, кажется, Кайра, который в систематике хищных птиц руководился числом 5 и делил отряд на 5 семейств, каждое семейство на 5 родов и каждый род на 5 видов, причем в каждом роде должен был быть один крупный представитель, один мелкий и один непременно полосатый; вместе с тем характеристики родов им выбирались очень удачно. Вообще прения дали гораздо больше, чем ожидал, велись очень корректно и все оппоненты соглашались, что наряду с филогенетической системой, очень сложной, может быть другая система, более простая и не основанная на генетическом родстве.

Кузнецов заявил, что признание полифилетичности той или иной группы, конечно, заставляет разбивать ее на ветви, так что и цветковых со временем по разбивке придется соединять с отдельными группами голосеменных, т. е. что такая система не будет соединять наиболее сходственные организмы.

Сушкин согласился с тем, что проектируемая мной система имеет право называться естественной, так как это название есть номен преоккулатум и что поэтому филогенетическая система естественной может и не называться.