автори

1427
 

записи

194062
Регистрация Забравена парола?
Memuarist » Members » Evgeny_Ganin » Убей немца!

Убей немца!

01.09.1944 – 09.05.1945
Подпорожье, Ленинградская, Россия

  В тыловых войсках Карельского фронта вовсю работал Политотдел дивизии. Пропаганды была поставлена на широкую ногу: выступали агитбригады; почти каждый день показывали кино; где только возможно висели военные плакаты. Из всех военных плакатов самое сильное впечатление  на меня произвёл призыв  «Папа, убей немца!» Я знал и, постоянно помня, что папа мой   убит немцем. Я должен  отомстить за него и лично убить немца. Я уже солдат!  На передовую линию  меня пока не пускают, поэтому я буду убивать немца, финна  по второму разу.

   Вдоль военных дорог Карелии,  в живописных лесочках лежали  трупы немецких и финских солдат. Ненависть к фашистам, -  моя и Вовы Соколова   была столь велика, что мы убивали наших врагов из трофейных карабинов по второму разу. В канавах обычно валялось много всяческого оружия и патронов к ним. В лес  мы  никогда не заходили, ибо знали, что  трупы  врагов могут быть заминированы. Когда  мёртвые немцы встречались не так часто, как нам хотелось бы, мы, два «бойца»,  входя  в  брошенные жителями финские хутора и деревни,  взрывали  их жилища… Я привычно, длинной палкой, разбивал стекла окон, а Вова бросал в дом гранаты. Немецкие гранаты с длинной ручкой  взрывались через пять-семь секунд. За эти секунды мы старались отбежать от дома и залечь в кювете. В одном  хуторе, повторяя наигранных сценарий взрыва финских домиков, граната взорвалась через четыре секунды.  За эти секунды мы не успели добежать до спасительной канавы. Сильный взрыв потряс  окрестности.  Дом оказался заминированным. Вову изрешетило осколками,  а меня взрывная волна перебросила через дорогу. Получил контузию, но остался живым. Бог спас меня. Шальной осколок снес каблук правого сапога, и на всю жизни оставил шрам вдоль пятки.

    Смерть малолетнего Владимира Соколова потрясла весь второй эшелон.  Командование срочно уволило всех  вольнонаёмных матерей с детьми, и  отправила в Лодейное поле. Моя мама дала подписку  о не разглашении гибели моего друга и попросила отправить её в Подпорожье  под опеку Дмитрия Ивановича Ганина. Дядя Дима, после освобождения из плена, получил должность директора леспромхоза. Его  большой семье было предоставлено  просторное жильё в бараке «Соцгородка». Я вновь встретился с бабушкой Таней, с  тётей Катей. Бабушка Таня, узнав о смерти любимого сына, сошла с ума, и встретила меня словами:

    - Здравствуй, Петя, мой сыночек! Ты вернулся ко мне здоровым и невредимым?..

    - Да! Я вернулся!

  Тётя Катя быстро увела  меня в другую комнату:

    - Петра  следует накормить…

   Двоюродные братья: Женя большой, Толя, Павел и сестра  Люся встретили меня  с восторгом.

 

*******

   Первого сентября я пошёл  в  первый класс  подпорожской  школы. Мы, дети войны, придя домой из школы, с огромным трудом привыкали к мирной гражданской  жизни, продолжая  играть в войну. Я исполнял, то роли наших солдат, то надевая огромную немецкую каску без подшлемника, изображал часового концлагеря с палкой наперевес. «Русские» ребята, «снимали» меня, то есть били  по каске,  чем  попало, изображая разведчиков. Однажды, увлёкшись  «войнушкой», ударили  так, что я потерял сознание.  Дмитрий Иванович категорически запретил нам играть в немцев и финнов. Тогда  мы придумали новую игру «Смелость».

    По прибрежной кручи Свири до самого шлюза гидроэлектростанции шла колея железной дороги. Раз в сутки,  после обеда,  по нему проходил электровозный товарный состав. Мы, команда из 5-7-ми пацанов, усаживались на рельсы перед крутым поворотом, как голуби на электропроводах, и терпеливо ждали появление электропоезда.  Задача была простая: кто последним  сиганёт из под колёс в песчаную кручу откоса,  тот и победил.   Машинист  тяжёлого поезда жал на тормоза, увидев сидящих на рельсах мальчишек,  включал сирены и, высунувшись из кабины по пояс, матерился, размахивая  руками. Тормоза визжали, выли, а мы  сидели цепочкой  до крайнего смертельного момента, а потом горохом  сыпались вниз на  речной  песок. Победителем я так и не стал. Я увлёкся чтением книг и глотал их, как пирожки,  - подряд без  всякого разбора. Мама ещё в лагере научила меня бегло  читать.  Она давала мне читать, детские сказки, которые финны выкидывали на помойку.  Учась в первом классе подпорожской  школы,  я уже  умел  читать,   бегло и  молча.  Это стало моим вечным увлечением.

Начал  прочитывать  всё, что попадалось на глаза. Глодать их  содержимое,  как бабушкины пирожки, без всякого разбора.  Однажды мне попалась в школьной библиотеке потрепанная книжка без начала  и конца. Книга была без инвентарного номера и библиотекарша,  увидев  мою тягу к чтению, подарила мне   листок со следующими строками:

 

     «Послушайте!

Ведь, если звезды зажигают - значит - это кому-нибудь нужно? Значит - кто-то хочет, чтобы они были? Значит - кто-то называет эти плевочки жемчужиной?  И, надрываясь в метелях полуденной пыли, врываясь  к богу, боится, что опоздал, плачет, целует ему жилистую руку, просит - чтоб обязательно была звезда! - клянется - не перенесет эту беззвездную муку! А после ходит тревожный, но спокойный наружно. Говорит кому-то: "Ведь теперь тебе ничего? Не страшно? Да?!"

     Послушайте!

Ведь, если звезды зажигают - значит - это кому-нибудь нужно? Значит - это необходимо, чтобы каждый вечер над крышами загоралась хоть одна звезда?»

 

      Эти  строки запали мне в душу.  Я долго не знал автора этих волшебных слов. Только десять лет спустя,  с радостью узнал, что автор этой  сказки  -  Владимир Маяковский.

 

*********

     Ещё  находясь в концлагере, моя мама Инна часто плакала после того, как «Койра» пытался убить меня. Я утешал её:

      - Не плачь, мама! Когда я выросту большим, - я стану писателем  и обязательно напишу про тебя, про папу, про бабушку, про Койру.

 

********

    Жизнь  после освобождения из плена жизнь продолжалась  нелегко.  Старинный  Городок Подпорожья  был почти весь разрушен.  Немногочисленные каменные дома стоят обгорелыми полуразрушенными коробками. Через пустые окна закопченных стен виднеется голубое весеннее небо. На  другом  берегу реки Свири чернеют остовы сгоревших танков и военных автомашин. Поле перед лесом покрыто столбиками, обмотанных колючей проволокой заграждений. Развороченные амбразуры ДОТов и ДЗОТов уже успели зарасти весенней травой. До войны туда ездили на охоту и рыбалку. А сколько там детей зачиналось?.. Теперь там посеяны мины и кости погибших солдат. К пологому берегу приткнулась половина десантной лодки морских пехотинцев. Морпехи первыми пошли на захваченные земли и первыми там же полегли. У этой кромки воды немец и финн нашли себе могилу. Девятого мая, зенитные батареи, охраняющие железнодорожный мост, открыли ураганный огонь. В небе над городком появились следы разрывов зенитных снарядов. Перепуганный народ высыпал на улицы: искал глазами в чистом голубом небе немецкие самолёты, о наличие которых уже стал забывать. Оказалось, в городок влетал День Победы. Молнией пронеслось известие: Война окончилась!.. Ура-А-А!.. Мы победили! Все страстно ждали этот день: молились о скором его приходе. Но когда этот день наступил, но не все сразу поверили в это эпохальное событие. А снаряды салюта в небе все рвались и рвались. Желанный праздник со слезами на глазах казался неожиданным чудом. Началось светопреставление: народ загулял, запил. Обнимались, целовались, падали на колени и вскакивали в дикой пляске. Появились бутыли, закуски, зазвучали песни; заиграли гармошки, патефоны, затопали ноги; из радиодинамиков грянула военная музыка; сердца разрывались от торжества.  Зенитчики, первыми узнавшие о победном известии, продолжали палить в небо - салютовать боевыми снарядами. Холостых у них не было. Солнечное небо сплошь покрывалось белыми шарами разрывов. Иногда осколки шлёпались в землю, но никто не обращал на них никакого внимания: водка, самогон, вино и слёзы лились безостановочно.

  Неожиданно Иван Васильевич, прошедший первую мировую, революцию, гражданскую; испытавший унижение оккупацией, странно как-то дёрнулся и опрокинулся на спину. Его голову заливала кровь: зенитный осколок ударил его прямо в темечко. Женщины заголосили, неистово крестясь. Прибежали военные санитары. Иван Васильевич был убит нашим шальным осколком. Его унесли. Некоторое время веселье чуток приутихло.

  Примерно через час вновь появились улыбки. Торжество вновь стало набирать радостные обороты. Люди пережили так много смертей, что нелепая гибель одного - даже очень уважаемого человека - не могла омрачить желанный мир. Этот День Победы входил в историю России навсегда многодневным загулом. Слезы  желанной  радости иссушили слезы горя.

 

*******

    Зима 44-45 года прошла для меня стремительно. Мама и я мечтали поскорей вернуться домой в свою  ленинградскую квартиру. Хотелось забыть войну и вернуться назад в сладкое детство. Но война кровавой занозой засела в наших душах.

17.03.2018 в 12:58


Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридическа информация
Условия за реклама