Окончив школу, я просто подала документы и стихи в Литинститут и одновременно пошла работать счетоводом на склад Московского завода малолитражных автомобилей, расположенный неподалеку от дома моих литинститутских друзей — на Миусской площади.
В обеденный перерыв я исправно и регулярно спускалась на троллейбусе до Пушкинской площади и справлялась в институте о своих абитуриентских делах. Величественная секретарша учебной части, «легендарная», как потом я убедилась, Вера Эдуардовна Николаева, даже «не повернув головы кочан», отвечала односложно «нет» на все мои расспросы. (Позже, учась в Литинституте, я имела возможность убедиться, что несмотря на свой неприступный вид и всяческие анекдоты вокруг нее, она была человеком и отзывчивым, и умным...)
Но однажды в середине августа я заглянула вечерком к знакомой молодой паре (он географ, студент МГУ, она — молодой композитор, студентка консерватории), и они ошарашили меня сообщением, что я принята в Литинститут.
— Странно, — сказала я, — вам-то это откуда известно?
— Объявили в «Последних известиях» по радио... Я в ответ рассмеялась:
— Сегодня не первое апреля, и нечего меня разыгрывать!..
Но они настаивали, что своими ушами слышали сообщение о новом пополнении Литинститута, и для пущей убедительности назвали имена еще двоих, тоже упомянутых — прозаика Евгении Леваковской и поэта, студента юридического института, Бориса Слуцкого. Позже, уже учась в институте, я узнала, что подобная «информашка» вполне могла иметь место, как приработок кого-то из старшекурсников.
Свободное копирование
