Поскольку из Дебальцево ожидать новых попыток подавить нас не приходилось, мы перевели свой отряд в Ревком, т.е. имели сведения, что из Ивановки ушел против нас конный отряд вартовых, но с этой стороны мы уже не были одиноки. По нашему примеру наши друзья в Городище и Фащевке захватили власть и разогнали этот конный отряд.
Дела наши, как видите, идут неплохо, но то, что мы надеялись на скорую помощь от рабочих Дебальцево, Алчевское, Енакиево, нас беспокоило. Я начинаю думать – не преждевременно ли мы выступили, хотя до этого имел ясную установку выступать при первой возможности. Пишу Уварову и Клюеву, спрашиваю: Правильно ли действуем? Получаю ответ: Правильно, молодцы, мы вами гордимся. Скоро придём на помощь.
Следующую ночь наш отряд вёл перестрелку с Ивановским конным отрядом, прорвавшимся обходным путём через Грабово, Никишин-хутор – пытались освободить арестованных. По некоторым данным, руководители этого отряда – наши знакомые Малахов и Орехов, якобы остались в селе и готовят диверсию. Наши поиски их не дают результатов. Поскольку мы заняты обороной села, нам некогда организовывать суд над арестованными. Примерно через неделю мы узнаём от наших Дебальцевских осведомителей, что губернатор им в помощи отказал, и немцы решили своими силами подавить нас. Скоро наши связные передают: Немцы сидят в эшелоне, собираются ехать душить нас. Эшелон большой, немцев много, сильно вооружены, держитесь!
Повторилась такая же процедура. Запросился обычный рабочий поезд. Я заранее договорился с нашим командованием и разрешил дать путь. А сам ушел домой – где был отряд, чтобы договорится, как их встретить. Решили так же, как встречали охранников. Но немцы перехитрили нас. Они с поездом выехали до первой посадки, там вышли с эшелона и пошли пешим строем. Благодаря сильному туману немецкие цепи появились на окраине села незамеченными. Чтобы не оказаться отрезанными от центра села, мы вынуждены были быстро сняться и быстро отскочить от вокзала к центру села, и там открыть огонь для определения силы и строя их, хотя нам и так было известно их превосходство. Мы в центре быстро посовещались и решили оставить для боя небольшой заслон, а основные силы отвести незаметно на самый низ села и укрыть их на шахте Коляды.
Я был в числе заслона на ул. Змиёвка, видел, как немцы с Кошелевки ворвались на Змиёвку, держа направление к волости. Нам нечего было делать, кроме как спасаться, кто как может, но основные силы ушли незаметно. Я забежал во двор деда Емельяна Большунова. Дядя Кузьма сообразил, в чём дело, и быстро спрятал меня на чердаке, где я просидел больше суток, и сам караулил меня. Затем мы узнали, что немцы заняли волость, восстановили старую власть и варту, а сами на следующий день вернулись в Дебальцево.
Быстро списавшись друг с другом, мы в эту же ночь напали на варту, заняли волость, объявили Советскую власть и чувствовали себя хозяевами положения. Днём опять наскочил усиленный конный отряд вартовых и вытеснил нас в подполье. Так в Чернухино несколько дней менялась власть. Днём варта – ночью мы.
