Я должна рассказать - 32

Снова мрачные вести: в Понары увезли семьи советских офицеров, которые до сих пор держали в двух домах на улице Субачаус.

   И вот сегодня их увезли. Проезжая, одна женщина крикнула возвращающейся в гетто бригаде: "Где рабочий поселок Понары? Нас туда везут на работу".

   Обычный обман...

   Получен приказ "гебитскомиссариата": евреям запрещено рожать детей. Народ, обреченный на истребление, не должен рожать новое поколение.

   Сегодня запрещают рожать детей, а завтра могут уничтожить тех, которые уже есть.

   Хоть бы один день прожить без страха смерти!

   Прошлой ночью снова была акция. Таинственная, непривычно тихая, поэтому мы узнали о ней только сегодня.

   В этот раз смерть ворвалась в семьи рабочих из мастерских, подведомственных гестапо. Хотя работать в самой берлоге зверя еще страшнее, но в этом было и одно преимущество: бригадиру удалось вымолить разрешение приписывать к их удостоверениям не только жен и детей, но и родителей, сестер, братьев. Стремясь спасти как можно больше людей, они набрали множество "родственников". А теперь господа, очевидно, спохватились: рабочих слишком много, а членов семей еще больше.

   Около полуночи в гетто тихонько вошла небольшая группа солдат и направилась к блокам, где жили рабочие гестаповских мастерских (улица Страшуно, 3, и половина дома  15). Так же тихо разбудили людей и передали приказ шефа гестапо Нойгебоера выйти из гетто. Их вежливость и нормальный тон заставили думать, что они пришли вывести нужных им рабочих из гетто, которому, наверно, опять грозит опасность.

   В этих блоках жили несколько посторонних семей, которые не успели переселиться в свой блок. Теперь они посчитали себя счастливцами и присоединились к уходящим.

   Всех увели в Лукишкскую тюрьму. Но это их не испугало: во время первой акции желтых удостоверений, когда надо было сутки пробыть с семьей на месте работы, их тоже закрыли на ночь в одной из отделений тюрьмы.

   Утром туда пришел начальник тюрьмы Вайс с несколькими гестаповцами и объявил, что большинство рабочих уволено. Оставленных он вызовет по списку. Их отведут назад, в гетто. Однако и на них прежние привилегии не распространяются: с ними могут выйти только жены и дети до шестнадцати лет. Родители, братья и все уволенные остаются здесь.

   Горсточка выпущенных вернулась в гетто.

   Остальных, наверно, угнали в Понары...