автори

1427
 

записи

194062
Регистрация Забравена парола?
Memuarist » Members » Nickolay_Raevskiy » Дневник галлиполийца - 9

Дневник галлиполийца - 9

03.11.1920
Константинополь (Стамбул, Турция, Турция
Николай Раевский

3 ноября.

Сегодняшняя ночь была уже много теплее. Чувствуется, что идем на юг. Спать было ужасно неудобно. Теснота, давка, ругань, но все-таки лучше, чем в трюме, где совершенно невозможно дышать. О.Н., разминувшаяся в Севастополе с мужем, не выдерживает характера и по вечерам плачет.

Пароход слегка покачивало. Я лежал, закутавшись в бурку, и, кажется, с более тяжелым, чем когда-либо, чувством вспоминал убитых и умерших добровольцев. Непосредственно под моим влиянием много молодежи (в том числе и Сережа) поехало на эту войну, и почти все они погибли. Мне кажется, что мне не в чем себя упрекнуть. Я делал для них все, что мог, и, когда понадобилось, рисковал жизнью, леча их от тифа. Но все-таки тяжело... Особенно Васю и Соколова[1] забыть не могу.

Утром появились дельфины -- говорят, это значит, что берег близко, но пока, кроме бесконечного розово-голубого под лучами восходящего солнца моря, ничего кругом не видно. В Константинополь должны прийти около четырех часов дня. В трюме появились доктора. Предлагают нуждающимся в госпитальном лечении остаться в Константинополе. Странно звучит латинская фраза -- Questes diagnosis morbi, collega?

Пароход переполнен людьми (больше 6000 вместо 2800), а в то же время балласта в трюме почти нет и "Херсон" то и дело кренится то на один, то на другой борт. Тогда с капитанского мостика отдается команда "на правый... на левый борт", и вся толпа, теснясь и неизбежно ругаясь, переливается с одной стороны на другую. В Константинополе многие собираются остаться, но вряд ли им позволят сойти.

В три часа на горизонте появилась в синем тумане тонкая полоска Малоазиатского побережья. "Земля. Земля... Малая Азия".

Рядом со мной мрачный голос: "Черт с ней, с Малой Азией".

Подходим к Босфору. Серая, тусклая погода, но все-таки оба берега очень красивы. Лиственные деревья уже голые, но трава местами совсем зеленая. На фоне неба чернеют какие-то старинные укрепления. По обеим сторонам прохода -- белые маяки. Виднеются деревушки с красными черепичными крышами. Множество лодок с рыболовами-турками.

-- Селям-алейкюм, -- кричат с парохода. -- Алейкюм селям, -- отвечают турки, с любопытством рассматривая переполненный зелеными шинелями "Херсон". Поднимаем на передней мачте французский флаг. Он долго не развертывается. В толпе офицеров и солдат острят: "Стыдится французский флаг подниматься на русском пароходе".

Грозно черневшая на вершине скалы зубчатая стена оказывается по мере приближения парохода развалинами крепости Калаки. Рядом с ней -- современная, совершенно прозаическая батарея. Насколько можно судить, форты Босфора совершенно неприступны. Стоянка у карантина очень непродолжительная. Подходят катера с французами, англичанами и турками, играющими, по-видимому, чисто декоративную роль в своей собственной стране. Несколько вопросов -- есть ли больные, раненые, мертвые, и мы, подняв якоря, "разворачиваемся" и идем дальше. Картина поразительно красивая и совсем нерусская -- пинии, кипарисы, минареты и вперемежку с ними роскошные европейские виллы.

Темнеет, зажигаются бесчисленные огни, и мы, как зачарованные, любуемся картиной доброго старого времени -- больше всего залитыми электрическим светом пароходами (значит, "уголь есть" и "лампочки не реквизированы"). Среди старинных башен Константинопольского предместья -- опять-таки залитый электричеством громадный отель, снующие по берегу давно не виданные трамваи, какой-то ресторан, полный тропической зелени... Словом, перед нами вечерняя жизнь роскошного международного города, бесконечно далекого от наших кошмаров, и она производит прямо-таки подавляющее впечатление на солдат. Сначала слышались сокрушенные воздыхания: "Одни мы, дураки, шесть лет вшей кормим, а люди живут"... а потом все замолчали и любовались морем огней громадного города и таким же морем огней союзного флота на рейде. Огненной сказкой промелькнул Константинополь... вышли в Мраморное море и бросили якорь вблизи от Скутари.

 



[1] Николай Соколов -- абитуриент Имп. Московского ком. училища, 18 лет. Убит в бою под Фридрихсфельдом 8 августа 1920 года.

12.01.2018 в 21:25


Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридическа информация
Условия за реклама