14.VIII. Тр/ифоныч/ позвонил с утра. «Прием, прием». Кажется, Виктория. Вор/онков/ звонил и сказал, что дело с нашим «ответом» — улажено. Вчера они с Марковым были у Яковлева (спустя час после совещания!) — и ответ разрешен. Вор/онков/ навестит сегодня А/лександра/ Т/рифоновича/.
В течение дня мы неск/олько/ раз перезванивались с цензурой, но они гов/орят/, что не получили офиц/иальных/ указаний разрешить нам брошюровку. Впечатление все равно такое — что дело сделано. В 5 ч/асов/ вечера неожиданный звонок Конд/атови/чу. Кириченко спрашивает, меняли ли мы что-нибудь в тексте. Ал/еша/ ответил: нет, это невозможно по технич/еским/ причинам — лист отпечатан полностью, и по принц/ипиальным/ соображ/ениям/: можно ли смягчать ответ, если нас и Дем/ентьева/ упрекают в троцкизме, ставят в один ряд с Син/явским/ и т.п.
После этого, как нам стало известно, Кир/иченко/ звонил Ром/анову/, сказал, что поругался с Кондр/атовичем/, что ему надо знать, отпечатаны ли все листы и как это выглядит в готовом №.
Жалкое отступление! Но все же Ал/еша/ позвонил Тр/ифонычу/ и просил для цензуры подтвержд/ения/ от Воронкова. Сегодня Тр/ифоныч/ не дозвонился, впрочем, ему.
Были со Светой в ресторане на Нов/ом/ Арбате — годовщина нашей свадьбы.
Гов/орят/, готово письмо журналистов Бр/ежне/ву. Его поддерживает даже Жуков.
Свободное копирование
