Рынок в Энн-Арборе работает по выходным с апреля по декабрь. Желающие принимать участие в этом маленьком воскресном празднике привозят сюда плоды своего творчества: керамику, картины, ювелирные изделия, плетеные корзины и много всего другого. По правилам рынка запрещается использовать чужой труд, а что сам сделал, то пожалуйста. Если хочешь иметь постоянное место, то надо заплатить за него, если приехал только один раз, то плата за место порядка 15 долларов. Опаздывать нельзя, иначе твое место могут занять «одноразовые». Работает рынок официально с 11 до 4-х. В 11 уже приходят покупатели, а художники приезжают раньше и организуют свои места.
Менеджер в Арт-центре Энн-Арбора определила тип моих работ как «Аппликация и вышивка». Для аппликации я использую разные ткани, но чаще всего фетр. Он всего удобнее для моих целей. Американские женщины умеют его делать сами, красить в разные цвета, что-то из него изготавливать (шапки, сумки, кукол и т.д.). Я не видела работ, в которых он использовался бы таким образом, как у меня. Наверное, именно поэтому я получаю так много вопросов от женщин, посещающих рынок.
Некоторые вопросы кажутся мне такими смешными, детскими, но отвечать на них все равно нужно. На сложные для меня вопросы я давно придумала стандартные ответы, которые могли бы устроить вопрошающих. Иногда приходится немного хитрить, но так, чтобы это не было обидно. Простые вопросы выглядят примерно так.
- Вы сами делаете фетр?
- Нет, я его покупаю.
- Вы сами красите фетр?
- Нет, я стараюсь подобрать фетр нужного мне цвета.
- Сколько часов вы тратите на одну работу?
- Не часов, а дней. Если это оригинал, то несколько дней, если копия, то в зависимости от сложности работы дня 2 или 3.
- У вас есть специальный станок для работы?
- Ничего нет.
- Вы работаете стоя или сидя?
- Сидя.
- Неужели вы все это делаете вручную?
- У меня дома нет швейной машинки. Это только мои руки.
- И ваши глаза, и ваше воображение...
- Как же вы делаете ваши работы?
- Для каждой работы я сначала делаю набросок. Карандашный. Как правило, делаю его поздно вечером, перед сном, когда моя голова уже ничего совершенно не соображает. Утром я смотрю на набросок и говорю себе: «О, да я просто гений!» А потом стараюсь выполнить работу в точности, как на рисунке.
Вместе весело смеемся, но я не шучу. Это чистая правда. Набросок надо делать, отключив разум.
- Почему ваши работы в рамках без стекла?
- Потому что со стеклом мне не нравится. Мешают блики. А так вы можете потрогать работу.
- А если работа запылится?
- Вы можете ее вынуть из рамы, постирать, слегка погладить и вернуть на место. Я не использую клей. Мои работы живут много лет.
Это все вопросы простые. Но были и такие, на которые пришлось подбирать правильный ответ.
- Вы преподаете?
- Нет, я не могу преподавать. Для этого у меня недостаточно хороший английский.
- Ой, что вы, что вы! Мы вас очень хорошо понимаем!
Ну, не могу же я сказать, что я их плохо понимаю. Пришлось придумать другой ответ. Показываю на стенде две работы.
- Посмотрите на эти две работы. Для этой хорош вот такой зеленый тон, а для этой – совершенно другие тона. Вы это видите?
- Да.
- Я вижу, вы видите, но больше никто не видит. Как я могу это объяснить? Или вы это видите, или нет.
Иногда закрываю рукой какую-нибудь деталь на моей работе.
- Как лучше? С этим или без этого?
Люди понимают, кивают, вопрос исчерпывается. Да при этом у них остается ощущение некоторой своей избранности: они видят то, что не всякий увидеть может.
