28 июля 1922. Пятница
С утра до самого обеда работала у Куфтина. Работа легкая, складывать листы из литографии для переплета. От завтрака до половины третьего, и перерыв. В это время нужно будет заниматься русским. Остальные занятия вечером. После обеда до самой темноты играла в теннис. Играла со всеми, кто только там ни был. Замечаю, что стала значительно лучше играть. Дома застаю Мамочку с Евгенией Антоновной и Александрой Михайловной. Они сидели в темноте и вели страшные разговоры о политике и царе. «Вы не можете себе представить, до какого наслаждения, до какого экстаза доходит обожание царя! Мне жаль тех, кто этого не испытал!» Мамочка — все о справедливости. Они обе на нее: «Какая там справедливость, да мужику плевать на вас, ему этого не нужно! Это вот всякие там народные учителя развратили народ!» Еще раньше Александра Михайловна говорила Мамочке: «Как вы, дворянка, знатной фамилии, и не хотите восстановления классовых привилегий! Неужели же это вам непонятно? Теперь Корпус не тот, — сокрушается она, — это теперь несколько человек белой кости! А остальные — сброд!» Один из ухаживателей Милочки ужасается: «Как это у Завалишиных стал бывать Данилов? Какого он происхождения?»
Неужели же в руках таких людей будущее России?
Свободное копирование
