Кроме этих песен, была у меня и другая музыка. Вот и сейчас пришли мамины сестры, и мне на колени положили пластинку с танго «Утомленное солнце». Имени композитора и автора текста на пластинке не было. Я объявил: «Танго "Утомленное солнце", исполняет Павел Михайлов и джаз-оркестр Александра Цфасмана», а затем начал изображать из себя патефон. Когда головку патефона с иголкой опускали на пластинку, сначала раздавалось легкое шипение. Поэтому и я вначале зашипел. Все засмеялись. А потом я начал петь, подражая, как мог, голосу замечательного баритонального тенора Павла Михайлова:
Утомлённое солнце
Нежно с мо...
В этом месте нашу пластинку заедало, иголка не переходила на следующую бороздку, и я тоже повторял:
Нежно с мо..., нежно с мо..., нежно с мо ...
Потом я делал вид, что рукой поправляю головку, сдвигая иголку на следующую бороздку, и продолжал
Нежно с морем прощалось.
В этот час ты призналась,
Что нет любви.
Взрослые смеялись и аплодировали, я чувствовал себя артистом, и мне было приятно. Правда, когда это повторилось второй, третий и десятый раз, я уже делал это без удовольствия, а потом и вовсе начал отказываться.
Значительно позже я узнал, почему на пластинке не было имени композитора. Оказалось, что эту музыку написал в 1936 году молодой польский композитор Ежи Петербургский на стихи варшавского поэта-песенника Фридвальда, который предложил композитору текст песни под названием «Та остатня недзеля» («Последнее воскресенье»). Вскоре новое танго исполнял известный в Польше эстрадный певец Мечислав Фогг. А с Польшей у Советского Союза в эти годы были отношения, хуже некуда. Петь и играть можно, а имя упомянуть нельзя.
Свободное копирование
