24 июля
Ван Мин получал ядовитые препараты и, как установил военврач первого ранга Орлов, вместо белого стрептоцида — чистую сулему, а вместо однопроцентного раствора танина — десятипроцентный.
Картина отравления Ван Мина совершенно ясна, и причастны к нему Мао Цзэ-дун и Кан Шэн. Лидера интернационалистов в КПК, члена ИККИ, уважаемого человека в Коминтерне, уничтожить открыто не представлялось возможным. А спешить, по мнению председателя ЦК КПК, следовало. Ситуация для расправы с несогласными на редкость благоприятная: в мире война, Коминтерн распущен, Яньань достаточно глухое место...
Созван консилиум. До консилиума все двенадцать яньаньских врачей полмесяца обитали в ЦК КПК в Яньцзялине, где, надо полагать, изрядно «духовно постажировались».
После вмешательства Орлова Мао Цзэ-дун и Кан Шэн не сомневаются, что нам известно о преднамеренности отравления Ван Мина, а раз известно нам — значит и в Москве. Для отвода глаз и созван достопочтенный консилиум...
В Москве Кан Шэн буквально бегал по пятам за Ван Мином и откровенно заискивал перед ним. Он всячески подчеркивал свое восхищение знаниями и культурой Ван Мина, восхвалял товарищей Димитрова и Мануильского.
В то время, являясь членом китайской делегации в ИККИ, Кан Шэн жил в московской гостинице «Люкс»...
Свободное копирование
