15.12.1931
Москва, Московская, Россия
15/XII, 31. В книжном магазине встретил Демьяна Бедного. Побледнел, поседел, — но толст. Котиковая шапка (высокая) и широкий, «шалью», котиковый воротник придают ему вид барина. Роется в книгах. Ищет раритеты.
— Надо уметь покупать редкую книгу задешево. Вот, недавно искал (назвал мемуары какого-то генерала) книгу, год искал, редчайшая, стоит сто рублей, — нашел за восемь. А экземплярчик какой, переплет — пальчики оближешь.
— Вот вы, — говорит мне, — ни слова хорошего обо мне не написали, когда я был в славе, — обругайте меня, ведь все ругают. Меня можно!
Он как бы бахвалится своей «опалой». Очень часто говорит об этом, возвращается к этому.
— У вас Замошкин — умный парень. Хорошо сказал обо мне.
Предложил довезти на автомобиле.
У магазина ждала его собственная машина: небольшая, блестящая. Кажется, «луксус-форд».
Сельвинский сказал о Кольцове:
— Он из тех, кто спешат на помощь победителю.
Для Демьяна Бедного совершенной неожиданностью стало постановление Секретариата ЦК ВКП(б) от 6 декабря 1930 года, осудившее его стихотворные фельетоны «Слезай с печки» и «Без пощады». В нем отмечалось, что в последнее время в произведениях Бедного «стали появляться фальшивые нотки, выразившиеся в огульном охаивании «России» и «русского» <...> в объявлении «лени» и «сидения на печке» чуть ли не национальной чертой русских <...> в непонимании того, что в прошлом существовало две России, Россия революционная и Россия антиреволюционная» и т. д. Потрясенный обрушившимся на него как гром среди ясного неба, поэт 8 декабря написал Сталину отчаянное письмо («дело до петли доходит», «пришел час моей катастрофы»). Обратимся к содержательной статье И. Кондакова: «12 декабря 1930 года Сталин со всей возможной резкостью ответил Бедному <…> Реакцию Бедного на решение ЦК его генсек
охарактеризовал как «неприятную болезнь, называемую «зазнайством» («Побольше скромности, т. Демьян...»). «Может быть, ЦК не имеет права критиковать Ваши ошибки? Может быть, решение ЦК не обязательно для Вас? Может быть, Ваши стихотворения выше всякой критики?» — издевательски спрашивал Сталин. Разъясняя «существо ошибок» Бедного, партийный руководитель указывал поэту: «...Критика недостатков жизни и быта СССР, критика обязательная и нужная, развитая Вами вначале довольно метко и умело, увлекла Вас сверх меры и, увлекши Вас, стала перерастать в Ваших произведениях в к л е в е т у на СССР, на его прошлое, на его настоящее» (Кондаков И. «Басня, так сказать», или «Смерть автора» в литературе сталинской эпохи, — «Вопросы литературы», 2006, № 1 (январь — февраль), стр. 256).
Опала Демьяна Бедного была лишь прелюдией. Окончательная катастрофа пришла с постановкой осенью 1936 года в Камерном театре его пьесы в стихах «Богатыри».
К тому же Сталину был доставлен дневник близкого к Бедному М. Я. Презента, ответственного секретаря журнала «Советское строительство», который был 11 февраля 1935 года арестован по так называемому «кремлевскому делу» и спустя немногим более трех месяцев умер в тюремной больнице. По свидетельству Презента, Сталин характеризовался Бедным резко отрицательно. («Но если б вы знали, чем он <Сталин> разрезает книгу! Пальцем! Это же невозможно. Я ему <Д. Бедному> говорю, что, если бы Сталин подлежал партийной чистке, я бы его за это вычистил из партии». Или: «Демьян Бедный возмущался, что Сталин жрет землянику, когда вся страна голодает»).
21.05.2017 в 21:51
|
Свободное копирование
